кроме самого Шмелина, в
рассказе об известных словах, будто бы сказанных Ломоносовым перед смертью:
Друг, я вижу, что я должен
умереть, и спокойно и рва-
одуГосмерхь; жалею Толь о том,
Чти Морг
я совершить всего того, что
предпринял я для пользы
отечества, для приращения наук к для славы Академии, и теперь при конце жизни
моей
должен видеть, что все мои полезные намерения исчезнут вместе со мною.
Но почему должны мы верить Я. Штелину
в этом случае Штелину было выгодно прослыть другом Ломоносова, популярность
которого в русском обществе была огромна. Глубокий, безнадежный
пессимизм, которым
полны эти слова, противоречит всему, что мы знаем о Ломоносове.
Доверившись Штелину, Погодин
характеризовал его отношение к Ломоносову так: друг его, хотя и немец.
2
Неряшливость в
обработке
научных вопросов, а тем более мелких фактов, была Погодину свойственна.
3
И вот образ Шмелина Ломоносовского друга вошел в обиход у. последующих
биографов Ломоносова и до наших дней искажает историческую правду.
Когда написана Я. Шмелином
записка О мозаике, точнее когда закончены эти черновые записи, 4
касающиеся Ломоносовского мозаичного дела Начата она, вероятно, еще при
Елизавете. Последние мозаики, которые упомянуты в записке, Голова старика и
ее повторение работы Матвея Васильева 1768 г.
М. П. Погодин. Черты и анекдоты для биографий
Ломоносова. Москвитянин, 1850, январь.
там же.
русский биографический словарь, СПб.
, 1905, статья Д. Корсакова М. П. Погодин.
приношу благодарность М. В. Крутиковой,
прочитавшей неразборчивый автограф Я. Шмелина.
Записка окончена до 1770
г. Об
этом свидетельствуют следующие ее строки:
