Петербургская Академия наук не
только не отставала от лучших европейских академий и особенно университетов, но
во многом и превосходила их. Она была свободна от средневекового балласта. В
ней совсем не были представлены теологи. Ее основные силы были устремлены на
решение вопросов естествознания. Петр Великий приложил все усилия, чтобы
обеспечить первый состав Академии наук выдающимися научными силами. И это ему
удалось. Русская Академия наук привлекла к себе крупных ученых. Гениальный
математик Леонард Эйлер, ставший нашим академиком, впоследствии
рассказывал, что
когда братья Николай и Даниил Бернулли, происходившие из знаменитой семьи
швейцарских математиков Бернулли, получили приглашение в Русскую Академию, то
и у него явилось неописанное желание отправиться вместе с ними. Для этого
Эйлер начинает ревностно заниматься медициной, так как в Петербурге он мог
рассчитывать лишь на кафедру физиологии. Впоследствии Эйлер всегда подчеркивал,
что именно Русской Академии он обязан своим научным развитием. На вопрос
прусского короля, где он изучил то, что знает, Эйлер находившийся тогда на
службе в Берлине, согласно истине ответил, что всем обязан моему пребыванию в
Петербургской Академии наук.
Академия
наук, как
единственная ученая коллегия, должна была войти в практическую
работу, диктуемую
потребностями экономического и культурного развития страны. Математик Эйлер и
астроном Делил занимаются картографией. Академик Лейман налаживает оптические
и механические мастерские. Математик Д. Бернулли рассматривает проект поднятия
кремлевского царь-колокола. Леонард Эйлер свидетельствует присланные из
конторы генерал-криг-скомиссара магниты, а Иоганн Дювернуа заводит
анатомическую
камору, куда полиция обязана доставлять подобранные на улице мертвые тела. И.
Хмелин и Г. Миллер принимают участие в изучении Сибири. Николай Делил
создает обсерваторию, где ведутся регулярные наблюдения.
