Посетил Тредиаковский и старое
пепелище За-иконоспасский монастырь, в стенах которого он учился. Ученым
монахам и архимандриту он с увлечением рассказывал о том, какие философские
курсы читают теперь в Париже. И по разговорам об объявлении философии во
окончании пришло так, яко бы бога нет. Ужаснувшимся собеседникам
Тредиаковского
показалось, что и сам он, по слушанию той философии, может быть в оном не
без повреждения. О модном и несколько превознесшемся кавалере было много
толков в Москве. Возможно, что тогда же мельком видел его и Ломоносов, уже
учившийся в Спасских школах.
Шумахер счел
полезным привлечь
способного писателя к Академии наук. С 1733 года Тредиаковский становится
академическим сотрудником, на обязанности которого лежит вычищать язык русский
шипучи как стихами, так и не стихами.
Историческим
делом
Тредиаковского становится реформа русского стихосложения. Тредиаковский
отчетливо
осознал, что русскому языку чужда старая силлабическая система стиха, которой
писались вирши. Изучение народной песни подсказало ему мысль о решающей роли
ударения в русском стихе. В своем трактате он провозгласил новый принцип
стихосложениятонический,
наиболее отвечающий национальным особенностям русского языка.
В стенах
Академии наук, где латинская
и всякая иноземная речь слышалась чаще, чем русская, сплотилось особое
Российское
собрание. В 1735 году Тредиаковский произнес замечательную речь, полную
искреннего воодушевления. Не помышляете ли вы, восклицает
Тредиаковский, обращаясь
к собранию, что наш язык не в состоянии быть украшаемым Нет, нет, господа. .
Посмотрите от Петра Великого лет, не многие препоошедшие годы, то
размысливши увидите ясно, что совершеннейший стал в Петровы веки язык, нежели
в бывшие прежде. А от
Петровых лет тольот часу приятнейшим во многих писателях становится оный что ни
мало не сомневаюсь чтоб. . . к совершенной не пришел своей высоте и красоте.
