не
требовал. Русские студенты,
получавшие деньги не чаще двух раз в год огромными по тому времени кушами, не
умели сообразовать своих расходов и жили не по средствам, мало раздумывая о
будущем. После нищенской, скудной жизни в Спасских школах петербургские руссы
чувствовали себя богачами. Кроме того, им не хотелось и ударить лицом в грязь
и казаться беднее сверстников-иностранцев. А шелковые чулки, кружева, парики
и другие принадлежности туалета, обязательные для студента, стоили дорого.
Встречающиеся до
сих пор в
биографиях Ломоносова представления о каких-то чрезмерных кутежах, которым он
будто бы предавался в Марбурге, крайне преувеличены. Изучение счетов
Ломоносова большие траты на одежду, учителей и книги показывает, на что
уходили его деньги. А живший насупротив него Иоганн Пюттер даже
засвидетельствовал чрезвычайную регулярность образа жизни Ломоносова и его
весьма скромные привычки. Почти каждый день после полудня он наблюдал из окна,
как Ломоносов вкушал свой завтрак, состоявший из нескольких селедок и доброй
порции пива. Я вскоре познакомился с ним и сумел оценить как его
прилежание, так
и силу суждения и образ мыслей.
Академия наук
присылала деньги
весьма неисправно, затевая переписку о том, что пока еще купца к переводу
денег не сыскано, и т. д. Студенты, как сообщал в августе 1738 года
Вольф, крайне
нуждались, давно уже не имея в руках ни одного гроша. Они поневоле влезали в
долги.
В бытность свою в
Марбурге
Ломоносов напряженно и с увлечением работал, хотя и умел себя показать в
различных веселостях. Но он нисколько не походил на тупоголовых
буршей, проводивших
целые дни в кнейпах и затевавших между собой драки и дуэли. Русские студенты
не позволяли себя задирать и при случае не давали спуску. Но они были
доверчивы и легко попадали в лапы ростовщиков, с легким сердцем подписав на
себя крупные векселя. Беспечность их повергала аккуратного Вольфа в на
