Другой ритм, другой
поэтический мир, словно десятки лет отделяют одно стихотворение от другого
Стихи, присланные в Петербург
еще никому не известным студентом, изучавшим горное дело, были до такой
степени новы и неожиданны, что повергли всех в изумление, вызвали оживленные
толки среди людей, причастных к литературе. Воспоминание об этих толках даже
создало потом у Якоби Шмелина ошибочное впечатление, что ода была напечатана и
роздана при дворе, хотя это неверно.
Однако имя
Ломоносова стало известно
в Петербурге не только в стенах Академической канцелярии.
Ломоносов открывал новую
страницу в истории русской культуры. Поэтому В. Г. Белинский в своей статье
Взгляд
на русскую литературу 1846 года счел необходимым особенно подчеркнуть, что в
1739 году двадцативосьмилетний Ломоносов Петр Великий русской
литературы прислал
из немецкой земли свою знаменитую Оду на взятие Хотина, с которой, по всей
справедливости, должно считать начало русской литературы.
Жизнь во Фрейбурге стала невыносимой.
Горькая нужда и мелкие
придирки Ганкеля вывели Ломоносова из себя.
В доме Ганкеля происходили бурные сцены.
Ганкель, как он
сам
признается в письме в Петербургскую Академию наук, был особенно раздражен
предосудительными
для меня рассказами в городе о том, что я только хочу разбогатеть на русские
деньги, о чем разгласил Ломоносов. Я узнал, пишет Ломоносов в
Петербург, что
граф Райский платит ему за слушание химии 150, а г. фон Кнехт и магистр
Фрейеслебен
каждый только по сто рейхсталеров. Посему я за тайну некую сообщил, что берг-
рат
с нас слишком высокую цену берет, а мы для того должны нужду терпеть и от
некоторых вещей