ставенные стихи. По случаю
коронации готовилась постановка итальянской оперы Титова милосердие, для
которой Шмелин присочинил особый пролог: Россия по печали паки обрадованная.
С этой
постановкой были
связаны и порученные Ломоносову новые переводы. Шумахер 15 марта 1742 года
писал Штелину в Москву: если Ломоносов встретит одобрение, то это доставит мне
удовольствие, потому что при переводе человек не щадил ни трудов, ни усердия.
Но работа Ломоносова при дворе не понравилась. Вероятно, с ней случилось то
же, что и с Одой на взятие Хотина. Перевод Ломоносова не увидел света, так
как звучал свежо и непривычно. Шумахер теперь уже отзывается о нем с
раздражением: Я жалею Ломоносова и тех, которые превозносили до небес его
стихи и перевод.
С осени 1742
года Ломоносову
надлежало начать занятия со студентами академического университета. В печатной
программе значилось:
Михаила
Ломоносов, адъюнкт
Академии, руководство в физическую географию через Крафта сочиненное публично
толковать будет. А приватно охотникам наставление давать намерен в химии и
истории натуральной о рудах, таки ж обучать в стихотворстве и штиле
российского языка.
Академия предоставила Ломоносову
право обучать в
стихотворстве при наличии профессора элоквенции Тредиаковского. Однако
Ломоносов считал своим делом точные науки. С первых же дней после приезда
из-за границы Ломоносов рвется к экспериментальным исследованиям. Он хлопочет
о том чтобы завести при Академии хоть небольшую химическую лабораторию, и
подает об этом просьбу за просьбой Он подает рапорт в 1742 году, тотчас же по
определении адъюнктом, и получает отказ Через год в июне 1743 года он снова
подает доношение-Понеже я нижайший в состоянии нахожусь не только химические
эксперименты
для приращения натуральной науки в Российской империи в действо производить и о
том журналы и рассуждения на российском и
латинском языке сочинять, но и притом
