МьГс полным правом можем говорить
о превосходстве Ломоносова над общим уровнем современной ему
науки, занимавшейся
изучением природы.
Пропитанному
метафизическими
представлениями западноевропейскому естествознанию Ломоносов противопоставлял
изучение природы, основанное на глубоком понимании закона сохранения материи и
движения, взаимной причинной связи явлений и идее непрерывного развития.
Он хорошо
сознавал, что идет
по новому, непроторенному еще пути. С гордым чувством независимости он
подчеркивает
самостоятельность своего научного творчества. Среди его заметок на латинском
языке по теории электричества выделяются пламенные слова, написанные им по-
русски:
Сами свой разум
употребляйте. Меня за Аристотеля, Картезия,
Невтонанепо-читайте. Ежели
вы мне
их имя
дадите, то знайте, что вы холоп
и, а моя слава падет е вашею.
6. ЗА ЧЕСТЬ РУССКОЙ
НАУКИ
Ломоносов, смело и решительно
отвергавший метафизические заблуждения своего века, значительно превосходил
подавляющее большинство своих ученых западноевропейских современников. Только
отдельные выдающиеся умы, подобно Леонарду Эйлеру, понимали значение
гигантских усилий Ломоносова. Эйлер писал в августе 1748 года президенту
Академии наук Кирилле Разумовскому:
Позвольте, Милостивый
Государь, передать Вашему Сиятельству ответ господину Ломоносову об очень
деликатном вопросе Физики; я никого не знаю, который был бы в состоянии лучше
развить этот щекотливый вопрос, чем этот гениальный человек, который своими
познаниями делает честь настолько же Императорской Академии, как и всей нации.
Эйлер испытал на
себе
воздействие идей Ломоносова и разделял некоторые его физические взгляды.
