тревожно горит багровое небо, по
которому буря разносит искры:
Годину ту
воспоминая, Среди
утех мятется ум Еще крутится мгла густая, Еще наносит страшный шум Там буря
искры завивает, И алчный пламень пожирает Минервин с громким треском храм Как
медь
в горниле, небо родится Богатство разума стремится На низ к трепещущим ногам. .
.
Ломоносов придает большое
значение звучанию своих стихов. В курсе Риторики он предлагает правила
благозвучия
и советует обегать непристойного и слуху противного стечения согласных.
Ломоносов
достигает большого
совершенства звукописи. Приведем примеры из разных од Ломоносова:
Горы выше облаков
Гордые главы
вздымают. . . Российский род и плод Петров. . . Сильна во младых днях держава,
Возмужав до звезд прославил ту. . .
Ломоносов не фетишизирует
звуки и не делает их самоцелью. Он особо оговаривает, что сих правил строго
держаться не должно, но лучше последовать самим идеям и стараться оная
изображать ясно Риторика, 173.
Непомерность и
фееричность
поэзии Ломоносова, обилие живописных деталей, своего рода словесных картушей
и волют прекрасно гармонируют с материальным окружением, в котором звучали его
стихи.
Среди причудливо
подстриженных
аллей, мерцающих среди них мраморных статуй и подсвеченных разноцветными
огнями фонтанов наскоро сколоченные сооружения изображали благоденствующую под
скипетром Елизаветы Россию. Качались на ветру пестрые китайские
фонарики, шумели
каскады, звенела музыка, шипели и рассыпались золотистым дождем
ракеты, Вермеры
и лусткугели. Оды Лома-
