хини, то для Ломоносова наука
была насущной потребностью. Ломоносовские науки не совпадают с понятием общей
образованности, распространившимся в дворянском обществе после Петра. Это
конкретные технические
знания, необходимые для развития промышленности и торговли, к которым как раз
в его время все больше и больше начинали относиться как к недворянскому делу. А
Ломоносов, как мы уже видели, как раз больше всего и славит механику, химию,
металлургию, горное дело. Ломоносов подчеркивал, что нужно развивать не
только прикладные науки но и стремиться к глубокому познанию естества раскрытию
общих управляющих природой законов. Даже в оде к Елизавете как бы указывая на
значение своих собственных теоретических изысканий, Ломоносов восклицает:
Открыты естества
уставы, Твоей
умножат громкость славы.
Ломоносов прививал любовь и
уважение к науке в стихах, которые знали наизусть многие поколения русских
людей.
Таков, например, вдохновенный
гимн науке, включенный Ломоносовым в хвалебную оду 1747 года:
Науки юношей питают,
Отраду старым
подают,
В счастливой жизни
украшают,
В несчастной
случай берегут.
В домашних
трудностях утеха
И в дальних
странствах не
помеха.
Науки пользуют
везде,
Среди народов и в
пустыне,
В градском шуму и
наедине,
В покое сладки и в
труде. . .
Но Ломоносов не
только
воспевает науки. Он вводит в свою поэзию обширный естественнонаучный материал
и создает целую научно-философскую поэму Письмо о пользе Стекла, в которой
отстаивает передовое научное мировоззрение.
В своем Вечернем размышлении
Ломоносов дает
астрономическую картину ночного звездного неба и
