них
исторических знаний, Ломоносову,
как и во многих других областях, удалось впервые сказать верное слово.
Он уделяет
большое внимание
вопросу о происхождении славян и приводит новые доводы в пользу их древности в
Европе. Об этом, по его мнению, сив- детельствуют славянские
названия, встречающиеся
на Балканах до VI века, известия римских писателей о венедах и других племенах,
в которых Ломоносов видит предков нынешних славян. Его догадки находчивы и
убедительны. Так, он приводит слова Плиния, что ему было трудно выговаривать
наименования иллирических народов. Ясное доказательство, заключает Ломоносов,
что эти имена ни от греческого, ни от латинского языка взяты, в коих он без
сомнения был искусен. Ломоносов утверждал, что славяне в незапамятные времена
утвердились в Европе, затем были оттеснены римлянами за пределы Дунайского
бассейна, куда снова возвратились к VI веку. Он полагает, что славяне
участвовали в том потоке новых народов, которые устремились на Рим и к
разрушению Римской империи способствовали весьма много. Ломоносов даже был
убежден, что в этих походах не токмо рядовые, но и главные предводители были
славянской
породы.
Для Ломоносова
была несомненна
огромная роль славянских народов в исторических судьбах Европы, а его основное
положение о древности славянских племен по течению Дуная находит подтверждение
в данных, добытых советской археологической и филологической наукой. Ломоносов
хотел установить роль русского народа в мировой истории, им руководила
мысль, что
ссылка на историческую молодость тут ни при чем: Деяния древних
греков не помрачают римских, как римские не могут унизить тех, которые по
долгом времени приняли начало совея славы. . . Не время, но великие дела
приносят преимущество.
Ломоносов не только применял
исторический метод в естествознании, но и приблизился к материалистическому
пониманию единства законов природы
