художественного впечатления , и
стремился к этому в лучших своих работах.
Ломоносовские
мозаики
привлекли к себе внимание двора. В феврале 1758 года Петр Шувалов вошел в
сенат с предложением, не изволит ли он приказать советнику и профессору
Ломоносову изготовить на привилегированных Ева мозаичных заводах, что пристойно
будет на достохвальную память Петра Великого. Канцелярии Академии наук сенатом
было предложено сочинить прожект, а Ломоносову представить смету. Ломоносов
одушевляется мыслью о создании грандиозного надгробного памятника Петру
Великому семи сажен высоты и четырех в ширину из литой, а где потребуется
кованой меди, на возвышении из черного российского мрамора, с колоннами и
скульптурными группами, двенадцатью огромными мозаичными картинами в простенках
для изображения историческим образом дел петровского царствования. Ломоносов
предлагает поставить этот памятник середа Петропавловского собора, который для
этой цели коренным образом перестроить, убрать лишние столбы и снабдить новым,
более широким куполом. Петропавловский собою сильно пострадал от пожара в
ночь на 30 апреля 1756 года, когда в его шпиль ударила молния. Он нуждался в
ремонте и отделке заново. Некоторая перестройка его поэтому не вызвала бы
препятствий. Ломоносов подсчитал что все работы могут обойтись в 148 тысяч
рублей, причем полагал, что все то исправить уповает в шесть лет.
Сенаторы одобрили
представление Ломоносова и составили доклад императрице. Но Елизавета не
приняла никакого решения. Только в конце 1760 года она высказала пожелание от
большого числа ученых и искусных людей собрать мнения, каков бы сей монумент
быть имел. Шувалова, с которым советовалась Елизавета, соблазняло желание
воздвигнуть нечто небывалое и неслыханное, из такой материи, которая бы в
чужих краях редка была. Шувалов
мечтает о применении ляпис-лазури и яшмы и других материалов, которые бы все
были здешнего государе
