хождение янтаря. Он никак не
может примириться с косностью современных ему минералогов, которые упрямо
держались мнения, что янтарь произошел от соединения серной кислоты с каменным
маслом нефтью. Высмеивая эти неверные взгляды, Ломоносов обращается к
заключенным в янтаре мухам и другим насекомым и заставляет их свидетельствовать
в свою пользу. Вместе с тем он набрасывает художественную картину жизни Земли
в давние геологические времена:
Кто таковых
ясных, доказательств
не принимает, тот пусть послушает, что говорят включенные в янтарь червяки и
другие гадины. Пользуясь летнею теплотою и сиянием солнечным, гуляли мы по
роскошествующим влажностью растениям, искали и собирали все, что служит к
нашему пропитанию; услаждались между собою приятности благорастворенного
времени, и последую разным благовонным духам, ползали и летали по
травам, листам
и деревьям, не опасаясь от них никакой напасти. И так садились мы на истекшую
из дерев жидкую смолу, которая нас привязав к себе липкости, пленила, и
беспрестанно изливаясь покрыла и заключила от-всюу. Потом от землетрясения
опустившееся в низ лесное наше место вылившимся морем покрылось: деревья
опровергались,
илом и песком покрылись, купно со смолою и с нами; где долготою времени
минеральные соки в смолу проникли, дали большую твердость, и словом в янтарь
претворили, в котором мы получили гробницы великолепнее, нежели знатные и
богатые на свете люди иметь могут. В рудные жилы пришли мы не иначе и не в
другое время, как находящееся с нами окаменелое и мозглое дерево.
Но сам Ломоносов
опирался не
только на доказательства, которые давали, разных родов ползающие и летающие
гадины, но и ставил различные химические опыты, подтверждающие его заключение.
Еще ни един химик из серной кислоты, из горючей какой-нибудь горной материи
из земли янтаря не составил, и по всему знанию и опытам химическим видно, что
быть тому не должно, писал Ломоносов. Он ока-
