скую службу едва бывал там, где
валяются физические инструменты. Едва ли лучше обстояло дело в
обсерватории. При
некоторых не без знатных приключениях небесных, наблюдения достойных, посылал
я в ясные ночи к обсерватории осведомиться, что там происходит; однако
найдено, что не токмо она заперта, но и крыльцо занесено глубоким снегом
подчеркнуто самим
Ломоносовым.
Эпинус, получив
в свое распоряжение
обсерваторию, наглухо закрыл в нее доступ немногочисленным русским астрономам,
которые могли бы там совершенствоваться, в том числе Попову и
Красильникову, коим
всегда был туда вход невозбранен при Делила и Гиршове. Ломоносов открыто
говорит о незаслуженном возвышении Эпинуса, которого незадолго перед тем
пригласили преподавать математику и физику наследнику престола: Господин Епинус,
когда еще был только физики профессор, крайне не радел о своей должности. А
ныне уже и астроном и главный директор шляхетского кадетского корпуса, при том
человек случайной. В докладной записке Разумовскому Ломоносов, признавая, что
Эпинус изрядный физик, высказывает недоверие к его астрономической подготовке
и утверждает, что Эпинус по астрономии весьма мал в рассуждении- практики
Господин
Епинус, писал Ломоносов был года с два в Берлине где ни единого нет доброго
инструмента, и почти один заржавелый квадрант и Епинус не видал нигде хороших
Астрономических Инструментов, как только здесь у Гиршова.
Не полагаясь на
Эпинуса, Ломоносов
до отправления экспедиции решил сам определить моменты начала и окончания
явления для различных
долгот Петербурга, Парижа, Лондона, Иркутска, Нерчинска
и семи других пунктов, составив для этого Показание пути венерина по солнечной
плоскости, каким образом покажется наблюдателям и смотрителям в разныхчастях
света. Майя 26 дня 1761 года.
Изучая распространенные и
принятые в его время телескопы системы Грегори и Ньютона, составленные