Невежественный, запутавшийся
в своих показаниях и пытающийся запутать своих следователей, Зубарев не был
лишен ни ума, ни хитрости, ни опыта в воровских делах.
Хорошо налаженная
прусским
королем разведка не брезговала никакими средствами. Она находила верных
помощников среди петербургских дипломатов во главе с английским послом сэром
Чарльзом Уильямсом и умело использовала в своих целях темных лазутчиков вроде
Зубарева.
И в то время как
незадачливый Топольский
рудоискатель томился в тюрьме, жена самого наследника престола осведомляла
посла дружественной с Пруссией Англии обо всем, что говорилось на тайной
конференции в присутствии Елизаветы. 15 октября 1756 года Екатерина Алексеевна
писала сэру Уильямсу: толковали о прусском короле и донесли, что он хотел в
случае, если будут воевать с ним. . . обнародовать в России манифест в пользу
князя Ивана, на что Елизавета, разгорячившись, объяви- ал: а я велю отрубить
голову князю
Ивану, коль скоро появится этот манифест.
Россия только что
вступила в
войну с Пруссией.
В конце августа 1756 года
прусский король, считавший отсутствие совести одной из своих добродетелей, без
всякого, хотя бы формального повода вторгся со своими войсками в соседнюю
Саксонию. Он предполагал, что его отлично вымуштрованные войска сумеют скоро
разделаться с Австрией, а затем и с Францией. Англия активно поддерживала
Фридриха, с которым находилась в военном союзе.
Тяжело больная
Елизавета так
горячилась, что сама была готова отправиться на войну. Вот что
смешно, писала
великая княгиня своему английскому другу, особа, у которой вы вчера считали
приступы кашля, только и говорит внутри своих покоев, что сама примет команду
над войском. Одна из ее женщин на днях ей сказала: Возможно ли это
Вы дама. Она
ответила: Мой отец ходил же в поход 6 сентября 1756 года.
