Санкт-Петербургские
Ведомости
с подобострастным восторгом описывали, как сама императрица благоизволила
вместе с некоторыми знатнейшими двора своего особами удостоить своим
высокомонаршим
посещением статского советника и профессора господина Ломоносова в его
доме, где
изволили смотреть производимые им работы мозаичного художества для монумента
вечнославные
памяти Петра Великого К По рассказу присутствовавшей при этом посещении
Дашковой, когда она и Екатерина вошли в кабинет Ломоносова, он дремал. В
комнате было полутемно. В камине горели и потрескивали дрова. На столе были
разложены приборы и книги. Ломоносов встретил царицу с чувством тоски и
тревоги, которые не укрылись от наблюдательной Дашковой.
Ломоносов читал
Екатерине свои
стихи и называл ее на прощанье матушкой-государыней. Екатерина, как уверяют
мемуаристы, будто бы даже прослезилась и стала приглашать Ломоносова к себе
откушать
хлеба-соли:
Щи у меня будут такие же
горячие, какими потчевала вас ваша хозяйка.
Это было тонко
рассчитанное
лицемерие. Умная и проницательная в политике, Екатерина была чужда искусству.
Ее собственное сочинительство было сухо и надуманно. Она не была склонна
проявить или хотя бы показать интерес к одам Ломоносова. Они были для нее как
бы запыленными атрибутами прошлого царствования, к тому же Ломоносов был
настолько неосторожен, что продолжал вспоминать в них великую Елизавет, о
которой надлежало немедленно и как можно основательней забыть.
1 С. Петербургские
Ведомости, 1764, 48 от 15 июня.
По-видимому, Екатерина
II вовсе не ценила поэтического творчества
Ломоносова и, рассудив за благо показать ему свою благосклонность, проявила
внимание к его лабораторным занятиям. Мозаическое искусство Ломоносова также
не могло рассчитывать при ней на какой-либо успех. Екатерине претил живописный
и красочный стиль барокко. И на смену