принцип, несвойственный
русским политическим теориям XVIXVII вв. , а именно
нерелигиозное, рационалистическое
обоснование политической теории и, следовательно, практической политики.
14
Парадоксальность положения
заключалась в том, что наиболее завершенная, полная, всеохватывающая стадия
развития абсолютизма в России вынуждена была окончательно порвать с
идеологическим наследием русского средневековья с религией как основой
официальной идеологии и опереться на самое прогрессивное достижение европейской
культуры XVII столетия на философский рационализм в различных его
вариантах. Так,
например, Прокопович склонялся к картезианству и протестантской
рационалистической теологии.
Не бог и не
религия, не отцы
церкви и официальная богословская наука, а истины разума и опытное знание
стали основой всех идеологических построений
Кантемира, Татищева, Тредиаковского
русских просветителей 1730-х годов, которым пришлось действовать после Петра,
в условиях все усиливавшегося к середине века влияния реакционного духовенства
на общественную жизнь и культуру страны.
2
Свою положительную программу
внутренних реформ и культурного развития Ломоносов развивал в одах, а с конца
1740-х годов и в надписях стихотворных пояснениях к праздничным иллюминациям и
фейерверкам. 11
Несколько лет Ломоносов много
внимания и сил отдавал этому стихотворному жанру, настойчиво и последовательно
подчиняя его прославлению Петра и дел Петровых, т. е. общественной программе
русского просветительства середины века.
Эта настойчивая пропаганда
необходимости следовать заветам Петра вызывала у Елизаветы и ее окружения столь
же упорное сопротивление. Судьба значительной части Ломоносовских надписей и
та борьба, которую ему приходилось выдерживать из-за их петровского духа, дают
некоторое представление о том, каких усилий требовала от Ломоносова защита его
сердечных убеждений, поэтически выражавшихся в образе-символе Петре
Великом. 15
Не считая надписи подсобным, служебным
жанром своего творчества, Ломоносов составил из них третий стиховой раздел в
Собрании
разных сочинений 1751. Внутри этого раздела Ломоносов расположил их в строго
обдуманном порядке: Елизавете он отвел второе место, а на первое поставил
надписи, имеющие прямое или косвенное отношение к Петру Великому. Таких
надписей в этом сборнике 9 из 20. Надписи с 10-й по 20-ю посвящены
деятельности Елизаветы и расположены в хронологическом порядке.
Как и в других
разделах Ломоносовских
сборников, не хронология, а идеология руководила расположением
надписей. Поэтому
в Собрании разных сочинений 1751 Ломоносов собрал вместе надписи с темой Петра,
совершенно не считаясь с временем их написания. Открывается этот отдел пятью
надписями к конной статуе Петра Великого, написанными, по-видимому, в 1750 г.
Комментаторы пока не нашли удовлетворительного решения вопроса, о какой
статуе идет речь в этих надписях. Предполагают, что имеется в виду известная
конная статуя работы К. Б. Растрелли, отлитая из меди в 17451746 гг. 12
Во всяком
случае ясно, что эти надписи о Петре не нашли никакого практического
применения. Ломоносов, которому они были очень важны и дороги по своей
теме, не
только поместил их в свое собрание сочинений, но даже открыл ими отдел
надписей. Из этих надписей наиболее важна первая, в которой изложена основная
идея, впоследствии развитая в Слове похвальном Петру Великому: