начальной эпохи европейского
Просвещения, когда роскоши и карьеризму аристократии противопоставляется
добродетельная честность и довольство малым как отличительная черта третьего
сословия. Это само по себе уже не могло не импонировать Ломоносову и
Поповскому.
Кроме того, А. Поп убежденный сторонник естественного равенства и зло
высмеивает тщеславие родовитых бездельников:
Чин, титул,
чести знак, царь может дать удобно.
Царь
временщик его то сделает способно.
Твой род за
тысячу пусть происходит лет,
И от Лукреции
начало пусть ведет,
Но из столикого прапрадедов
народу
Лишь теми ты свою показывай
породу,
Которые в себе имели бодрый дух,
И
удивили свет величеством заслуг
Когда ж твой будет род
старинной, но бесславной,
Не
добродетельной, бездельной и злонравной,
То хоть бы он еще
потопа прежде жил,
Но
лучше умолчать, что он весь подлой был,
И не
внушать другим, что чрез толика время
Заслуг твоих отнюдь не показало
племя.
Кто сам безумен, подл и в
лености живет,
Того
не красит род, хотя б Говард был дед. 22
В условиях засилья церковников
и гонений на науку поэма А. Попа, несмотря на половинчатость и умеренность
его социально-политических и философских позиций, оказалась действенным
орудием в борьбе русских просветителей за свободу мысли, за высвобождение
науки от опеки церкви.
3
Поэтическое восприятие бога
как талантливого мастера позволило Ломоносову найти почву, на которой возможно
соприкосновение между богом и человеком. Такое уподобление
67
человека богу
возможно, по Ломоносову, в акте созидания, в работе, в творении.
Мир для Ломоносова, как для
Фауста, начался с деяния. С дела, с работы, с творческого усилия начинается
для него и история. Так космогония и социология в поэзии Ломоносова получают
однородный характер, а человек, с наибольшей полнотой воплотивший
созидательную стихию жизни, поэтически приравнивается к богу. Это поэтическое
обожествление, богоуподобление человека в творчестве Ломоносова оформляется
впервые в Собрании сочинений 1751 г. , в одах и надписях, посвященных Петру
Великому.
Именно в ходе
доработки и
окончательного редактирования текстов этого сборника Ломоносов выработал
формулу Петр бог, до него в русской поэзии не существовавшую.
Обычно, когда имеется в виду
этот поэтический апофеоз Петра у Ломоносова, то приводится строка о Петре I из
оды 1743 г. На тезоименитство Петра Федоровича: Он бог, он бог твой
был, Россия.
. . .
Какие у нас
основания
предполагать, что эта поэтическая формула появилась у Ломоносова только в ходе
работы над сборником 1751 г. , а не раньше
Здесь мы снова
сталкиваемся с
необходимостью заниматься реконструкцией ранней, неизвестной, или известной
только частично, оды, впервые в полном виде напечатанной в Собрании сочинений
1751 г. В Риторике 1748 Ломоносов привел только две строфы из этой оды, в
несколько иной редакции, чем в тексте Собрания сочинений 1751 г. , все
остальные известные нам доработки, относятся к последней стадии подготовки ее
к
