и
прежде всего об истинной
славе, о конкретных формах проявления зла в истории государств. Насколько
живо был заинтересован Ломоносов этими проблемами, показывает сделанный им
перевод стихотворения Вольтера К королю Прусскому, в котором поэт сурово
осуждал захватническую политику своего недавнего друга и предсказывал самые
тяжкие следствия его поведения. Этот стихотворный перевод Ломоносова не
предназначался, по-видимому, для печати, но в списках он распространился
широко, так как касался самых острых проблем современности. Вольтеровское
стихотворение построено на контрасте между картиной просвещенного, философского
правления Фридриха II до начала войны и изображением Европы, ввергнутой им в
пучину кровавой бойни. Начинается это стихотворение в переводе Ломоносова
так:
Монарх и
философ, полночный
Соломон, Весь свет твою имел премудрость пред очами; Разумных множество
теснясь под твой закон, Познали Грецию над шпрейскими струями. Вселенная
чудясь молчала пред тобой.
81
А кончается оно
суровым приговором
поэта-философа королю, изменившему заветам разума и ставшему носителем зла:
Несчастливый
монарх Ты лишне в
свете жил, В минуту стал лишен премудрости и славы. Необузданного гиганта зрю
в тебе, Что хочет отворить путь пламенем себе, Что грабит города и опустошит
державы, Священный топчет суд народов и царей, Уничтожит силу прав, грубит
натуре всей.
Фридрих II оказывается в
оценке ВольтераЛомоносова нарушителем законов природы и общества. Комментаторы
академического издания отмечают в переводе Ломоносова только незначительные
отклонения от французского подлинника. Их, действительно, немного, но они
знаменательны для характеристики позиций Ломоносова. Как отмечено в
комментариях,
45 Ломоносов
заменил в строке Вольтера слово fortune счастье совершенно иным
понятием. У
Вольтера:
Tu perds en un
instant
ta fortune et ta gloire.
У
Ломоносова:
В минуту стал
лишен премудрости и славы.
Ломоносову нужна
была
словесно-тематическая перекличка между началом стихотворения, где идет речь о
былой репутации Фридриха-правителя и раскрывается реальный смысл премудрости т.
е. разумного ведения государственных дел, установление
правосудия, покровительство
наукам и т. д. и дальнейшим его содержанием. Но заменяя счастье премудростью,
Ломоносов добивался иного, чем у Вольтера, смысла. У него Фридрих теряет
славу, как только изменил заветам премудрости, перестал править по законам
разума. Но и слава в свою очередь, по Ломоносову, является не следствием
счастья, не
игрою случая, а результатом выполнения велений
разума, разумного, просвещенного
представления о долге правителя.
Измена Фридриха II знамени просветительской
философии дает возможность Ломоносову свободно судить 82
