однозначных в идеале
доказательств, для литературной теории и поэтической практики приобрела очень
важное значение
113
проблема
синонимики. Синоним
находится как бы на стыке грамматики и поэтики. Решение ряда вопросов
синонимики одинаково важно и для создания нормативной грамматики и для
определения принципов поэтического словоупотребления.
Создатель французской
синонимики аббат Жира совершенно в духе господствующего рационалистического
отношения к слову считал синонимы различными понятиями. Насколько такое
отношение к синонимам прочно утвердилось в литературном сознании всего XVIII
столетия, видно из Опыта российского сословника Фонвизина, в котором
сатирически используется именно эта утверждаемая принципиально несводимость
синонимов: В конце концов синонимика, лингвистическая славянизм русизм или
стилистическая, исключалась; недаром Фонвизин. . . с таким интересом и в
Недоросле, и в специальной работе Опыт
российского сословника занимался уточнением разделения смысла
синонимов. . . Весь
мир распадался на множество понятий, и каждое из них требовало условного знака
слова. Атомизм миропонимания отражался в атомизме стиля. 47
У
Ломоносова был особый
интерес к синонимам. Его подготовительные материалы к Российской грамматике и
к другим неосуществленным филологическим исследованиям содержат много
синонимических наблюдений. Но Ломоносова синонимы интересуют не своей
несводимостью, не различием значений, которыми преимущественно занималась
синонимика XVIII в. Сохранившиеся в его записях синонимические ряды наглядное
свидетельство того, что Ломоносов представлял себе каждый такой ряд как
градацию выражений одного общего понятия, одной общей идеи, принимающей
различные
конкретные значения:
Печаль
Стезя
Кручина
Путь
Скука
Дорога
Тоска
Тропа
Грусть
След
Уныние
Проход
Скорбь
Ход48
Слова первого синонимического
ряда расположены, хоть и не очень строго, в порядке возрастающей высокости,
114
во втором ряду
этот способ размещения соблюден строже, но в обратном порядке.
Печаль, кручина, скука, тоска, скорбь встречаются в стихах
Ломоносова. Уныния
и грусти мы не обнаружили.
Красуйся в сей
блаженный час, Как
вдруг триумфы воссияли, Тем вящее озарили нас, Чем были мрачнее печали. . .
Ода 1761 г.
В толикой
праведной печали Помненный их смущался путь. . .
Ода 1747 г.
В обоих примерах печаль употреблена очень близко к
своему основному значению, как и скорбь в оде 1747 г. :
