В четвертой и пятой строфах
эта тема огня-бури
получает
очень сложное развитие: от общей характеристики того времени, когда музам
т. е.
науке и литературе в России жилось плохо и трудно имеется в виду
предшествующее царствование и начало елизаветинского правления, Ломоносов
переходит к воспоминаниям о печальном, но все же не таком уже значительном
событии, о пожаре в здании Академии наук:
И
вам, возлюбленные музы, За
горьки слезы и за страх, За грозно время и плачевно, Да будет радость
повседневно, При невских обновись струях.
Годину ту
воспоминая, Среди
утех мятется ум Еще крутится мгла густая, Еще наносит страшный шум Там буря
искры завивает, И алчный пламень пожирает Минервин с громким
треском храм Как медь в горниле, небо родится Богатство разума7
стремится На низ к трепещущим
ногам
Этот мотив огня-
губителя возникает вновь в строфе
двадцать второй, где говорится о пожаре Москвы 1748 г
В
следующих строфах шестой и
седьмой Ломоносов вновь возвращается к тем временам, которые сменило
царствование
164
Елизаветы, и к
ее перевороту, представляя его как смену тьмы светом:
Когда в
отеческой короне Блеснула на российском троне Яснее дня Елизавет, Как ночь на
полдень применилась, Как осень нам с
весной сравнилась, И тьма произвела нам свет.
Эта новая тема
света, побеждающего тьму, является вариаций
основной теме оды огня как
разрушительной силы, бури, пожара, пламени. В образе света, блеснувшего во
тьме, света, сменившего
мрак угнетения, реализуется еще один возможный смысл темы огня: возникает образ
доброго огня, освещающего, согревающего,
огня-созидателя, а не огня-разрушителя.
Огонь, подчиненный разуму, огонь
в руках тех, кто защищает право и мир, становится орудием восстановления
справедливости:
Се
нашею, реклам, рукою Лежит
поверженный Азов; Крушитель нашего покою Огнем казнен среди валов.
И, наконец, в последней
строфе именно огонь-разрушитель становится в руках Елизаветы оплотом
европейского мира, спокойствия и тишины:
Но если
гордость ослеплена
Дерзнет на нас воздвигнуть рог
Лишь только
ополчишься к бою, Предъидет
ужас пред тобою, И следом воскурится дым.
