Введенная
Ломоносовым в его переложение тема веселья радости настойчиво и последовательно
повторяется в других его стихах. Утреннее размышление открывается весельем:
Уже прекрасное
светило
Простерло блеск свой по земли, И божие дела открыло: Мой дух, с веселием
внемли; Чудеся ясным толь
лучам, Представь, каков Зиждитель сам
а завершается радостью:
От светлости
твоих очей Лиетсярадость твари всей.
Тема веселья как особого
состояния человеческого духа, уверенного в своей идейной правоте, в своем
достоинстве, в своей силе, в своей способности противостоять
врагам, клеветникам,
интриганам, корыстным себялюбцам и злобствующим завистникам
таланта, присутствует
у Ломоносова и в таких произведениях, где появление ее кажется неожиданным и
резким контрастом всему содержанию. Она у него звучит снова и в таких
переложениях псалмов 26, 34, 70, в которых с необыкновенной поэтической
силой и разнообразием развита тема борьбы со злом и его носителями. Однако и
здесь рядом с этой темой звучит тема веселья как могучего утверждения духовной
силы человека, побеждающего зло:
Я только от
Творца прошу, Чтоб
в храм его вселиться; И больше в свете не ищу, Как в оном веселиться.
Псалом 26
Конечно, здесь и слово храм
не следует понимать буквально, в значении церковь, оно храм обозначает нечто
гораздо более широкое, оно значит и убежище, и ограду, и мир добра, красоты
и нравственности, противостоящий миру злобы, вражды и корысти, где властвуют
враги поэта. В таком контексте веселье также приобретает менее
определенное, но
зато более богатое и разнообразное содержание, оно превращается в выражение
всей радости жизни, всего прекрасного, доброго и благородного в ней. 174
В
переложении псалма 34, сделанном
в конце 1740-х годов, тема веселья у Ломоносова получает двоякое значение.
Одно веселье это
неблагородное мелкое чувство злорадства, которое испытывают враги поэта, его
гонители и преследователи при виде постигших его несчастий, в предвкушении его
гибели:
Они, однако, веселятся, Как видят близ мою напасть; И
на меня согласно злятся, Готовя ров, где мне упасть.
Поэт просит бога не позволить врагам
торжествовать и веселиться
его несчастьями:
Не дай врагам возвеселиться
Неправедной враждой своей