Но жалок будет
склад, оставь и
не трудись: Коль хочешь ты писать, так прежде ты влюбисьИ
Сумароковская эстетика предполагает
единство индивидуального и общечеловеческого, частной страсти и ее
общепонятного выражения языком поэзии. Поэтому основным стилистическим
принципом становится требование ясности:
Кто
пишет, должен мысль
прочистить наперед И прежде самому себе подать в том свет; Но многие писцы о
том не рассуждают, Довольны только тем, что речи составляют. Неосмысленны
чтецы, хотя их не
поймут, Дивятся им и мнят, что будто тайна тут, И, разум свой покрыв, читая
темнотою, Невнятный склад писца приемлют красотою. Нет тайны никакой
безумственно
писать, Искусство чтоб свой слог исправно предлагать, Чтоб мнение творца
воображалось
ясно И речи
бы текли свободно и согласно.
В
этом лозунге ясности
поэтической мысли выражена была программа поэзии
нормального, среднего, естественного
состояния человеческой психики. Поэтическому наитию как предпосылке творчества,
по Ломоносову Сумароков противопоставил индивидуальное чувство, осмысленное и
понятое как проявление естественно-разумной человеческой природы.
Сумароков стал вести борьбу за
ясность поэтического стиля в то самое время, когда Ломоносов в ней, как в
принципе стиля в какой-то степени усомнился. 20
Перерабатывая
Риторику 1743 г. , Ломоносов так изменил определение метафоры:
Служит к пространному, важному,
ясному, Сим метафорой, И. С. идеи представляются
высокому и приятному
идей
представлению. много живее и великолепнее, нежели просто. . .
Риторика, 1743 г. Риторика, 1748 г.
Характерно, что на
переиздание Риторики в 1758 г. Сумароков откликнулся полемической заметкой, в
которой снова защищал ясность и высмеивал Ломоносовское великолепие:
202
. . . многие
читатели, да и сами некоторые лирические стихотворцы
рассуждают таки, что никак невозможно, чтоб была ода и великолепна и ясна: по
моему мнению, пропади такое великолепие, в котором нет ясности.
3
Требование ясности, да еще
полемически заостренное, звучит на всех этапах литературной борьбы 1750-х
годов; в нем как бы сконцентрировался весь пафос литературного движения эпохи,
которая стремилась просветительские идеи сделать не только содержанием, но и
основой поэтического стиля, его регулирующими принципами.
3
В
литературной борьбе эпохи мы
иногда сталкиваемся с парадоксальными ситуациями, в которых спорящие стороны
занимают совершенно неожиданные позиции. Так, первое и очень основательное по
размеру больше 4 печатных листов критическое выступление в защиту литературных
принципов, провозглашенных в Двух эпистолах Сумарокова, оказалось
направленным против него самого. Тредиаковский в обширном критическом трактате
Письмо, в котором содержится Рассуждение о стихотворении, поныне на свет
