Теряет
так мой ум себя,
Смущен, пространство то смотря.
Но этот синоним
бездны его не удовлетворил, так как
не получилось все же полной соотнесенности между бездной небесной в первой
строфе и пространством во второй. Поэтому Ломоносов
предпочел в окончательном тексте
214
повторить
опорное понятие и остановился на общеизвестной редакции:
Так, я в сей
бездне углублен, Теряюсь, мыслями
утомлен
Уже из этих немногих
примеров
видно, что Ломоносов, несмотря на разносторонность его научных занятий и
интересов, внимательно следил за всем, что делалось в русской литературе, и
не только следил, но и продуманно вносил в собственное творчество
все, казавшееся
ему разумным.
Г. А. Буковский отметил в
свое время морализм сумароковской драматургии: трагедии Сумарокова, по мнению
исследователя, стремятся возбудить в зрителе восторг перед
добродетелью, подействовать
на его эмоциональную восприимчивость. 38
В
соответствии с таким
пониманием целенаправленности трагедии, высказанным уже в Эпистоле о
стихотворстве, 39 Тредиаковский
строго осудил Хорева: Превеликое и непростимое учинил он погребение в
рассуждение
плода от трагедии. . . Трагедия
делается для того, по главнейшему и первейшему своему установлению, чтоб
вложить в смотрителей любовь к добродетели, а крайнюю ненависть к злости и
омерзение ею не учительским, но некоторым приятным образом. Чего ради, дабы
добродетель сделать любезною, а злость ненавистною и мерзкою, надобно всегда
отдавать преимущество добрым делам, а злодеянию, сколько б оно ни имело каких
успехов, всегда б наконец быть в попрании. .
. Но кто торжествует на конце у автора Злоба. Кто ж и погибла у него
добродетель.
Как же складываются судьбы
положительных и отрицательных персонажей в первой трагедии Ломоносова Тамара и
Селим остаются живы и здоровы, и их взаимная любовь увенчивается браком, в то
время как злодей и преступник Мамай, разбитый русскими войсками, гибнет от
руки Селима. Морализаторский смысл трагедии подчеркнут в заключительном
монологе Умета:
Взаимная любовь меж вас непринужденна
Всегдашней верностью пусть даст иным пример.
215
Мамаева
притом кичливость
поражена Других пусть устрашит гордиться выше мер.
Выполнил это
требование
Тредиаковского и Сумароков. Он не мог так поступить в Синеве и Труворе, так
как эта трагедия была уже закончена или заканчивалась в июне 1750 г. в тот
момент, когда появилось Письмо Тредиаковского, но в следующей трагедии
Сумарокова в Аристоне представлена в октябре 1750 г. развязка уже
счастливая. С
этого времени Сумароков вовсе отказался от несчастий в катастрофе своих
трагедий, молчаливо
согласившись со своим критиком.
В
Хореве Тредиаковский нашел
также и нарушение единства действия: С самого оглавления мы видим, что все
дело будет клониться к сочетанию браку, И. С. Хорева с Оснельдою; видим то
же самое и в середине. . . Но в самом конце четвертого действия, посланный
от Кия кубок с ядом, которым бы всеконечно умертвить Оснельду, что и сделано,
развязал уже сей узел и уведомил смотрителей, что Оснельде не быть за Хоревом.
По сему, знать, что главнейшее представление было не о сочетании Хорева с
Оснельдою,
