СЕРМАН И.З. ПОЭТИЧЕСКИЙ СТИЛЬ ЛОМОНОСОВА

Деидамия при почти педантическом соблюдении правил, т. е. общих мест классической поэтики, не обладала ни лиризмом, ни патетикой, ни чувствительностью обязательными поэтическими признаками трагедии 1750 г.

219

В ней, как указывает исследователь, ⁴⁷ движущей пружиной является судьба и воля богов, а не страсти и чувства людей. Помешала сценической реализации трагедии Тредиаковского и непомерная ее пространность: в Деидамии 2718 строк, тогда как средний объем трагедии того времени 1500 строк Хореев 1612, Синев и Трувор 1518, Тамара и Селим 1564.

5

Решающее слово в борьбе за создание русской национальной трагедии, соединяющей патетику гражданственности с лиризмом в изображении любви, было сказано Сумароковым в Синеве и Труворе. Готшед, очень высоко оценивший Синева и Трувора, именно в нежности, в изображении патетики любовного чувства видел достоинство трагедии Сумарокова. Он писал: Все произведение клонится к изображению нежной любви, столь же почтительной, сколь сильной, и столь же стыдливой, сколь живой. . . ⁴⁸

Ломоносов в своей первой трагедии оказался ближе, чем хотел, к сумароковской драматургической манере, т. е. усвоил ее характерные внешние, а не внутренние черты.

Внимание Сумарокова направлено не столько на изображение борьбы его положительных персонажей с внешними препятствиями, сколько на показ внутренней борьбы, душевных мук героев. . . Ломоносов изображает не внутреннюю борьбу своих героев между страстью и долгом, а их борьбу с внешними препятствиями, мешающими их счастью. ⁴⁹

Чувствительность и патетика Сумарокова остались чужды Ломоносову. Французский рецензент перевода⁵⁰ Синева и Трувора

220

с еще большим жаром хвалит сумароковскую трагедию за ее способность исторгать слезы у зрителей. По поводу разговора Ильмене и Трувора д. I, ев. 4 рецензент пишет: Признание Ильменино, несносная обоих печаль, их пени на судьбу, побуждающие зрителей к слезам, составляют сие искусно сплетенное и очень важное явление. ⁵⁴ И диалог Ильмене с Трувором в IV действии не менее значителен по мнению рецензента: . . . разговор их при прощании толь жалостной, что хотя в нем несколько и повторяются те же слова, однако без пролития слез читать оного невозможно. . . . ⁵² Наиболее сильно действующим на чувства зрителей рецензент считает финал трагедии: Объявление смерти Труворовой казалось нам весьма жалостно, но кончина Ильменита в представлении должна еще больше возмутить чувства. Мы не сомневаемся, что сие толь сильное явление на нашем театре исторгнул бы непременно слезы из очей всех зрителей. ⁵³ Рецензент видит в Сумарокове талантливого последователя великих английских и французских драматургов: Может быть не столь сильно, не столь с правдою сходственно изобразил бы он любовь и ревность, если бы никогда не читал Расина и Шекспира. ⁵⁴

Сила и правда в изображении любви и ревности оказались главными достоинствами сумароковских трагедий в глазах тех из его современников, для которых значение и интерес поэтического произведения определялись глубиной изображения чувств и страстей души человеческой, в ее борениях, в самопреодолении и самопожертвовании.

Синев и Трувор не всеми был встречен одинаково, некоторая часть литераторов, иначе решавших литературно-эстетические проблемы времени, отнеслась враждебно к