СЕРМАН И.З. ПОЭТИЧЕСКИЙ СТИЛЬ ЛОМОНОСОВА

Ломоносова, совершенное им с гениальной смелостью и прозорливостью, стилистическое уравнение в правах славянского книжного и простонародного языков Пушкин считал исходной вехой новой русской литературы, но при этом Пушкин настаивает на том, что поэзия Ломоносова

251

вся в прошлом и что современным идейно-эстетическим требованиям она не удовлетворяет. Таким образом, признавая Ломоносовские принципы литературного языка, Пушкин решительно отвергал литературные принципы Ломоносова. . . Он воспринимал Ломоносовский язык вне поэзии Ломоносова. . . ⁸ Именно Ломоносовские похвальные оды имеет в виду Пушкин, когда, как бы возражая одному из запоздалых апологетов Ломоносовской поэзии, ⁹ он пишет в статье О предисловии г-на Ремонте: Мы напрасно искали бы в первом нашем лирике чувства и воображения.

К оценке Ломоносова Пушкин вернулся вновь в 18331834 гг. в связи с работой над Путешествием из Москвы в Петербург. В это время в русской романтической критике усилился интерес к личности Ломоносова и его судьбе. В Ломоносове узнавали наши романтики родственного им по духу художника, непонятого своим временем. И братья Полевые, и Надеждин, и молодой Белинский восхищаются силой воли Ломоносова, его неукротимой энергией и, единодушно признавая Ломоносова великим поэтом, считают самым высоким поэтическим созданием Ломоносова его собственный жизненный путь, пробитую им из северной глуши дорогу к вершинам науки и поэзии.

Как бы отвечая восторженным поклонникам Ломоносовской поэзии, Пушкин повторил свои суждения, впервые высказанные еще в 1825 г. Великий человек, великий деятель науки и просвещения, но не поэт, вдохновенный свыше, не оратор, мощно увлекающий. . . Снова, как в статье О предисловии г-на Ремонте, Пушкин повторяет свою резко отрицательную оценку поэзии Ломоносова: В Ломоносове нет ни чувства, ни воображения. Оды его, писанные по образцу тогдашних немецких стихотворцев, давно уже забытых в самой Германии, утомительны и надуты. Его влияние на словесность было вредное и до сих пор в ней отзывается. Высокопарность, изысканность, отвращение⁴ от простоты и точности, отсутствие всякой 252

народности и оригинальности вот следы, оставленные Ломоносовым. ⁴⁴

Пушкинские обвинения Ломоносову высокопарность, изысканность, отвращение от простоты и точности почти буквально совпадают с теми упреками, какие делает Пушкин некоторым из молодых поэтов середины 1830-х годов. В рецензии на Фракийские элегии 1836 Теплякова он писал: Тишина гробницы, громкая как дальний шум колесницы; стон, звучащий, как плач души; слова, которые святее ропота волн. . . все это не точно, фальшиво, или просто ничего не значит. ¹² Неприемлемые для Пушкина метафоры Теплякова, враждебные его эстетическим принципам, отдают модным для 1830-х годов явлением творчеством Бенедиктов.

Именно в стихах Бенедиктов воскресли эти, доведенные почти до пародийности, некоторые стилевые черты поэзии Ломоносова.

Еще Сумароков порицал у Ломоносова в оде 1747 г. строку:

Помненный их шатался путь.

У Бенедиктов мы находим:

Зашатался ночи мрак. ³

Иногда Бенедиктов строит целое стихотворение на одной словесной теме, по-ломоносовски, но при этом обостряя ее катахрезой, от которой, как правило, Ломоносов воздерживался. Таково знаменитое стихотворение Черные очи: