Уведя то, как ты по горнице
вертишься, Засыпан
табаком по
всем углам кружишься; Бумаги стопы три в один день замарал И ни одной строки
умно не написал, И только
глупые сатиры вымышляешь, Которыми себя лишь больше всех ругаешь, А
петиметров ты напрасно осудил; Скажи мне: одного глупей тебя кто был Когда
гнушаешься сравнять ты их с собою, Зачем позволил им смеяться над тобою Иль
мнишь, что их ты сам чем можешь обругать. Когда ты все начнешь наряды их
считать Нет, верь,
что будет в той тщетна твоя утеха; Потей
хоть кровию, не будет в том успеха. Хотя ты даже сто таких сатир
наврешь, Спасения
себе ты мало в них найдешь; А только тем себя ты больше остудишь, Что
глупости твоей ты в них не утаишь. Совет тебе даю их больше не
ругать, Остаться,
как ты был, и врать переставать. Опомнись, чего ты сам птимегром быть
желаешь, Да
больше где занять ты денег уж не знаешь. Так
всех теперь, мой друг, в покое оставляй, Свояков ты забудь и вея не
вспоминай; Известно
то уж всем,
что знал
ты и до брака, Что будешь ты иметь и сам в ту ночь свояка И будешь вотчим
слыть, на девушке
женясь, Или отец княжне, сам будучи не князь. Горациевых сил напрасно не
желай, Но кто умней тебя ты тем то оставляй; Немецких авторов
без нужд не защищай, Не в них одних ты всю премудрость полагай, Парнасского
писца для бога не
замай, Стократ умней тебаего не задирай; Когда ж не хочешь ты меня послушать в
том, То знай, что прослывешь
повсюду дураком.
Казанок. сб. , 2
Ш.
О т в е т. .
Куда с копытом конь, туда и
рак с клешней
Пословица сия стзлася над тобой.
О вздорный критикус на вздор, о петиметр
В тебе ль быть замыслам, в тебе ль беспутном втер
С какими тот рожден, то ясно доказал.
Несчастной слабо коль сатиру написал
Он хулит то, что там хулы было достойно,
Но порицал притом сатирика пристойно.
