и показывает разные
в них
фигуры, выспрашивать у осторожной и догадливой геометрии, когда твердые тела
на жидкие, жидкие на твердые переменяет и разных родов, материи разделяет и
соединяет, советовать с точною и замысловатою механикою, и когда чрез слитие
жидких материй разные цветы производит, выведывать чрез проницательную оптику.
Таким образом, когда химия пребогатый госпожи своея потаенные сокровища
разбирает, любопытный и неусыпный натуры рачитель оныя чрез геометрию
вымеривать,
через механику развешивать и через оптику высматривать станет, то весьма
вероятно, что он желаемых тай-ностей достигнет. Здесь, уповаю, еще
вопросить желаете, чего ради по сие время исследователи естественных вещей в
сем деле столько не успели? На сие ответствую, что к сему требуется весьма
искусный химик и глубокий математик в одном человеке. Химик требуется не
такой, который только из одного чтения книг понял сию науку, но который
собственным искусством в ней прилежно упражнялся, и не такой, напротив того,
который хотя великое множество опытов делал, однако, больше желанием
великого
и скоро приобретаемого богатства поощряясь, спешил, к одному только
исполнению своего желания и ради того, последуя своим мечтаниям, презирал
случившиеся в трудах своих явления и перемены, служащие к истолкованию
естественных
тайн. Не такой трэбуется математик, который только в трудных выкладках
искусен, но который, в изобретениях и в доказательствах привыкнув к
математической строгости, в натуре сокровенную правду точным и непо-
ползновенным
порядком вывесть умеет. Бесполезны тому очи, кто желает видеть внутренность
вещи, лишаясь рук к отверстию оной. Бесполезны тому руки, кто к рассмотрению
открытых вещей очей не имеет. Химия руками, математика очами физическими по
справедливости назваться может. Но как обе в исследовании внутренних свойств
телесных одна от другой необходимо помощи требуют, так, .