должен прежде быть
весьма тонок
и от эфира мало или и вовсе не различен, ежели ему взойти надобно, то не
может он уже никаких крупных паров в себе удержать, коль скоро он редок станет.
Для того он опускает их в густой воздух, который лежит близ тела, и только
чистый воздух прогнан бывает на отвращенную сторону от Солнца, который, понеже
никаких паров в себе не имеет, отчего бы солнечные лучи возвратились, того
ради
не может он и хвоста представить. Кроме того, Солнце действует в планетах не
таким образом, как в кометной атмосфере. Ибо планеты движутся около Солнца в
их окружениях, которые от круглой фигуры не много разнятся, для того имеют
они почти всегда ровное расстояние от Солнца или по последней мере переменяют
оное не очень много в чувствительное время. Итак, их атмосферы согреваются
от Солнца почти беспрестанно равным теплом, или перемена тепла бывает в
нарочитое время не очень чувствительна. Таким образом, нет здесь главного
обстоятельства, по которому мы о кометных атмосферах рассуждали в новом
состоянии их согрения и оттуду заключили восхождение их воздуха прочь от
Солнца, которое обстоятельство только у одних комет возможно, для того что
они движутся продолговатыми окружениями и при приближении своем к Солнцу
приносят с собою не довольно согретую атмосферу, которая подвержена великой
перемене тепла, затем что комета в краткое время свое отстояние от Солнца
чувствительно переменяет.
При окончании сего должны мы по
обещанию нечто присовокупить
о подлинной вышине кометной атмосферы. Для сего пусть ныне в 5 фигуре [на
пятом рисунке] круг defi показывает подлинные пределы атмосферы, который
поныне представлял только видимые ее пределы. Понеже мы тут назначаем
подлинные пределы, где часть воздуха или какое-нибудь другое тело, там
поставленное, к Солнцу и к комете равную тягость имеет, потому в местах
d, е, /, і и проч. должно быть то же, обстоятельство,
в котором мы смотреть
