кого
хлеба и возвращаясь к
Доростолю, приметили на берегу много обозных людей греческих, которые для
поения лошадей, для собрания дров и сена по берегу рассеяны, ходили
безопасно. Внезапным нападением великое поражение и ущерб Цимисхию причинив, в
Доростоль с довольною добычею возвратились. Осмь недель претерпевая россияне
осаду, особливый вред от стенобитной махины, поставленной полководцем
Куркуем, чувствовали в городе. Для того высланные от Святослава избранные
воины, чтоб пагубное сие истребить орудие, Куркуя убили, невзирая на его
храбрость. Из россиян мужественный военачальник Икмор, не родом, но
удальством достигший своего чина, вторый по Свигелле, живота лишился от меча
Анемала, стипатора царского. После оной кровопролитной вылазки находили греки
между российскими трупами убиенных женщин, которые в мужеском одеянии мужскою
храбростию сражались с неприятелем, доказывая истинное сродничество с
древними амазонками.
В таковых
утеснениях многие
советовали бегство пред-приять во-свояси, иные — мир с греками
поставить. Святославу
одно бесчестно, другое бесприбыльно, обое опасно казалось. Для того, еще
хотя отведать своего счастия и тем показать постоянство российской
храбрости, говорил
к своим: „Деваться нам больше некуда: своя земля далече; неверные печенеги
живут на дороге; союзники, опасаясь по соседству греков, помощи нам не
пришлют. Станем храбро и не посрамим своего отечества, не дадим себя в
презрение трепещущим от нас народам. И если счастие мужеству нашему будет
противно,
положим свои головы: мертвые не стыдятся. Первый сам перед вами на сражение
выйду. Когда голова моя ляжет, вы как хотите о себе промышляйте". Все
единогласно воскликнули: „Где твоя, государь, тут и наши головы будут".
71
Уже с
восхождением зари город
отворяется; выходят с отменной бодростию и скоростию за благонадежным своим
предводителем и государем полки российские без остатку полыми везде к
неприятелю воротами, которые по Свято
