спешно в
Киев". Сим
умыслил Бориса отлучить от войска. Между тем, уведав народ преставление
великого самодержца, стекся несказанным множеством в церковь и горьким
рыданием
и слезами оказал свою скорбь для его отлучения от жизни.
Борису весть
Святополка ложная,
но купно и праведная из города встретилась на Алте и в печаль великую
преклонила.
Военачальники, ободряя его, представляли, чтоб, имея в руках все отеческое
войско, пошел против Святополка, похитившего неправедно престол киевского
великого княжения. Но он ответствовал, что совесть его не допускает поднять
руку против старшего брата, которого он вместо отца почитать должен и от него
отеческой любви чает.
Видя Борисово мягкосердие и зная
коварство и
свирепство Святополково, военачальники со всем воинством отступили, поспешая
прилепиться к Святополку. Борис остался токмо со своими верными
слугами. Зверонравный
Святополк, при-шед ночью тайно к Вышгороду, просил тамошних бояр, чтобы за
него стояли и Бориса бы живота лишили, которого он больше всех
опасен. „Положим
свои головы за тебя", — ответствовали Святополку подобные ему злодеи.
Приспели
неукоснительно убийцы
на Алту и, приближась к шатру Борисову, услышали, что поют утреню. Приметив
себе приближающуюся пагубу, кроткий Борис по усердой молитве богу лег на
постелю. Наскочили злодеи, как свирепые звери, ударили в него копьями и
слугу его Георгия, родом угрина, пронзили. Для снятия золотой
гривны, положенной
на него за верность от Бориса, отрубили голову и всех оставшихся [с] князем
своим живота лишили. Обвитого шатром неповинного страдальца повезли к
Вышгороду, но вскоре услышали стенание полумертвого. Для приконча-ния по
Святополкову велению некто варяг мечом проколол самое сердце.
И
так непорочный отрок скончал
свое течение с похвальным и Христову подобным терпением, хотя по
человеческому
