М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 9 СЛУЖΕБΗЫΕ ДОКУМЕНТЫ

графы и что таких параграфов в университетском регламенте было более сорока {Билярский, стр. 410—411, 413— 414). В публикуемом определении такой разбивки нет. Нет в нем и никаких упоминаний о социальном составе учащихся, о программе и методах преподавания, о воспитатель­ной работе ит. д. , тогда как в проектах обо всем этом несомненно шла речь (там же).

Что касается приложенного к публикуемому определению „штата новоучрежденного", то он почти совершенно сходен с сохранившимися предварительными набросками Ломоносова (см. документ 314): в универ­ситетском штате выпала только одна профессорская должность, а в гимна­зическом— три должности, зато по некоторым сохранившимся должностям повышены оклады.

Сохранилось и ранее намеченное Ломоносовым разделение Универ­ситета на три факультета, но оказалась исключена кафедра физики, сли­тая с кафедрой философии, а „древности", отнесенные прежде к кафедре красноречия, присоединены к кафедре восточных языков. Из гимнази­ческой программы выкинуты танцы, вместо трех российских классов установлено два, а классы „первых оснований" переименованы в „классы гимназических наук".

Упомянутый в определении „формуляр" (т. е. форма) диплома не отыскан.

Публикуемое определение вызвало открытый протест со стороны чле­нов Академической канцелярии И. И. Тауберта и Я. Я. Штелина: когда секретарь дал им на подпись это определение и другое — о лекциях (до­кумент 322), они заявили, что так как Университет и Гимназия доверены одному Ломоносову, „то им тех определений подписывать не для чего". Относительно же увеличения на 4948 руб. общей суммы штат­ных ассигнований на Университет и Гимназию они постановили запро­сить президента, „от каких именно чинов и расположенных в апробован-ном штате на разные департаменты сумм вышеписанное в 5000 рублей состоящее превосходство отнято и на Университет и Гимназию прибав­лено" (ААН, ф. 3, оп. 1, № 530, л. 54 об. ).

Протест этим не ограничился. Публикуемым определением было предусмотрено присуждение степени доктора медицины „по экзамене и диспутах" находившемуся в заграничной командировке адъюнкту А. П. Протасову и звания профессора „по экзамене" адъюнкту Г. В. Ко­зицкому. Тауберт отказался подписать ордер о возвращении Протасова из-за границы, „отзываясь, что какие-де здесь постановления в докторы, не будут-де его почитать" (т. X наст, изд. , документ 470, § 49), и укло­нился от участия в деле о производстве Козицкого в профессоры (там же, § 48).

Продолжали чиниться, кроме того, и всякие финансовые препятствия, которые Тауберт объяснял „недостатком суммы". К протесту Тауберта