мА, предполагаемой
на острове
Цейлоне. Впрочем, Пьер Лера не слишком обременял науку своей особой и был
освобожден от обязательного присутствия на ученых заседаниях по тому
уважению, что
был занят в доме Бирона.
Положительная деятельность Академии
наук не затихла и в мрачные дни бироновщины.
Одновременно со
Второй
Камчатской экспедицией Беринга в Сибири трудились натуралисты И. Г. Хмелин и
Георг Спеллер, историк Г. Ф. Миллер, студенты А. Д. Красильников и С. П.
Крашенинников. Они изъездили всю Сибирь, добрались до Енисейска и
Мангазеи, собрали
обширные гербарии, посещали рудники, наблюдали быт сибирских народов:
бурят, якутов,
остяков. Впоследствии Хмелин составил Флору Сибири, а Крашенинников Описание
земли Камчатки, доставившие им мировую славу. Но вся эта работа совершалась
или за Тося чии верст от Академии, или в тиши академических кабинетов А на
виду была лишь Академическая канцелярия, управляемая Шумахером,
Ломоносов явился
в Академию
наук весьма кстати. Шумахеру было полезно обзавестись даровитым русским
человеком и, оказывая ему покровительство, показать свое усердие к русским
интересам.
Шумахер был не
прочь поладить
с Ломоносовым. Он не подверг его неприятностям за студенческие
прегрешения. Ломоносову
отвели две комнаты на Васильевском острове, за Средним проспектом, в так
называемом Боровском доме, близ нынешнего Тучкова моста. Ломоносову было
предложено продолжать и подготовить к печати начатый еще Шмелиным каталог
хранящихся в Академии минералов. Работу эту он должен был проводить под
наблюдением академика Аммана, зятя Шумахера. Амман ведал академическим
ботаническим огородом, который находился при том самом Боровском доме, куда и
поселили Ломоносова.
Ломоносову была поручена
скучная и неблагодарная работа. Наиболее ценная часть коллекции,
