власти, он приказал поделать вокруг
города виселицы, дабы
население знало, что правительство заботится о поддержании порядка. Узнав о
таком бедствии, сердобольная Елизавета вознамерилась даже отстроить за свой
счет целый квартал города и послать в Лиссабон корабли с русским лесом. Ее с
трудом убедили, что тамошние жители привыкли к каменным домам и что русский
лес пройдет из Архангельска до Лиссабона слишком долго.
Лиссабонское
землетрясение
произвело огромное впечатление на всю Европу. Возбужденная человеческая мысль
настойчиво требовала объяснения причин землетрясения. Непрекращающиеся, хотя
и слабые, толчки, ощущавшиеся во многих местах Европы, придавали этому
интересу тревожную остроту. Во всех странах мира появляется большое число
ученых сочинений и популярных статей на эту тему. Довольно скоро выступила и
Петербургская Академия наук. Уже в марте 1756 года в журнале Ежемесячные
сочинения, к пользе и увеселению служащие появляются Размышления о
землетрясениях, перепечатанные из только что полученных Дрезденских ученых
Ведомостей, а в июньской книжке был помещен отрывок из Натуральной истории
Бюффона, где, между прочим, приводился пример, что исландцы признают шум из
горящей горы за вопль грешников, томящихся в аду, куда прямо открывает путь
жерло вулкана. А все сие не что иное, как стук, огонь и дым, трезво
поясняет Бюффон, ибо в горах находятся жилы, состоящие из смолы, серы и
других горючих материй. Возгорание находящихся под землей колчеданов было
наиболее признанной и распространенной тогда теорией, объясняющей
вулканическую деятельность Земли.
Просветительные
выступления
Петербургской Академии наук были своевременны. Страх перед землетрясением
порождал толки о скором конце света. Духовенство всей Европы угрожало
небесными карами я призывало
покаянию. Придворный проповедник Елизаветы Петровны Гедеон Криновский вскоре
же после события произнес Слово о случившемся в Ев
