низационные
таланты молодого адъюнкта, стремились
привлечь его к активному участию в жизни Академии.
Уже в середине
1744 г. Ломоносов
по решению Академического собрания был включен в состав комиссии по проверке
металлургических
коллекций, хранящихся в Кунсткамере. В начале следующего года он приступил к
чтению своих научных трудов перед профессорами Академии. Он познакомил их со
своими сочинениями: О вольном движении воздуха, в рудниках
примеченном, Физические
размышления о причине теплоты и холода, О действии растворителей на
растворяемые тела. Чтение последней работы сопровождалось демонстрацией опытов.
В ходе обсуждения этих работ было высказано благоприятное мнение о научных
успехах молодого ученого. Однако не обошлось и без критических
замечаний, например
в отношении исследования о теплоте и холоде. Похвально прилежание и желание г.
адъюнкта, отмечалось собравшимися, заняться теорией теплоты и холода, но им
кажется, что он слишком панно взялся за дело, которое, по-видимому, пока
еще превышает его силы: прежде всего доказательства, с помощью которых он
пытается частью установить, частью опровергнуть различные внутренние движения
тел отнюдь недостаточны, с чем согласится и сам г. адъюнкт, если пожелает
развернуть свои доказательства и привести их в силлогистическую форму
3.
Одобрение профессорами Академии
научных изысканий Ломоносова давало ему надежду на продвижение по службе. В
конце апреля 1745 г. он подал в Канцелярию прошение о присвоении ему звания
профессора с надлежащим жалованием. Ломоносов перечислил выполненные им работы
за прошедшие четыре года пребывания в Академии: большое количество переводов с
латинского, немецкого и французского на российский, сочинение Горной книги т.
е. варианта будущего труда Первые основания металлургии, или рудных
дел, Краткого
руководства к риторике, написание нескольких диссертаций, чтение книг славных
авторов по самым разнообразным областям науки проведение химических опытов
сколько
за неимением лаборатории быть может обучение студентов и т д. В конце прошения
адъюнкт обещал со всевозможным старанием как в произыскании наук так ив обучении
российского юношества отечеству
пользу чинить. . .
Ломоносов хорошо
понимал, что
при отсутствии узаконенного положения вопрос о присвоении ему очередного
научного звания во многом зависит от правителя Канцелярии. Однако Шумахер, как
известно, не спешил продвигать русских ученых, а, наоборот, тормозил и
всячески препятствовал их работе. Поэтому Ломоносов
