Правда, он указывал, что
Чувствительней всего трагедия
серпам,
И таковым она вручается творцам,
Которых может мысль входить в чужие страсти,
И серое чувствовать, других
беды, напасти.
Таким образом, в эти годы он, будучи
еще дружен с Ломоносовым, отмежевывал себе область чувствительной
поэзии трагедию
и песню, оставляя Ломоносову поэзию лирическую оду и эпическую поэму. Надо
полагать, что именно к Ломоносову, подумывавшему уже в это время об эпической
поэме о Петре Великом, относятся следующие стихи в Эпистоле;
Имея важна мысль, великолепный
дух; Пронзай воинскою трубой вселенной слух: Пои Ахиллесов гнев; иль двигяут
Рисской
славой, Воспой Великого Петра мне под Полтавой. 60
Но неоднократно упоминавшаяся
дифференциация внутри дворянства в начале пятидесятых годов обострила отношения
Ломоносова и Сумарокова. В особенности рьяными антагонистами Ломоносова
оказались ученики Сумарокова. Они почувствовали противоречия в Е пистоле
Сумарокова: с одной стороны, требования естественности, простоты, ясности
языка
И не бренчи в стихах пустыми мне словами, 51 а с
другой, расточение похвал
Ломоносову, все творчество которого, с их точки зрения, противоречило этим
требованиям.
И вот тот же И. П. Елагин пишет Сумарокову
посланье:
Ты, которого природа Б
просвещению народа Для стихов произвела, И в прекрасные чертоги. Где живут
парнасские
боги Мельпомена привела
Научи, творец Семиры, Где
искать мне оной лиры, Ты которую хвалил; Покажи тот стих прекрасный, Вольный
склад, при том и ясный, Что в эпистолах сулил.
Где Малыерб тобой почтенный, Где сей Пиндар н.
сравненный, Что в эпистолах
мы чтим
Ломиносея
1
8
