проницательное
рассмотрение
самое очевидное доказательство его злобы и тупости.
В своем ответе недобросовестным
критикам Ломоносов со
свойственной ему прямотой высказал им ряд горьких истин.
Кто берется
сообщать публике
содержание новых сочинений, писал он, должен наперед взвесить свои силы, ибо
он предпринимает труд тяжелый и весьма сложный. . . Чтобы быть в состоянии
произнести приговор искренний и справедливый, надобно освободить свой ум от
всякого предрассудка и предубеждения. Журналист не должен торопиться порицать
гипотезы. . . Наконец, он никогда не должен иметь слишком высокого мнения о
своем превосходстве, о своем авторитете и о достоинстве своих суждений. А
главное должен понять мысли автора, разобрать все его доказательства.
Эйлер ответил
Ломоносову
дружеским письмом. Недобросовестность и слог немецких газетчиков, писал
он, мне
очень хорошо известны и нисколько не трогают меня: я смеюсь, видя, как они
терзают и стараются уронить прекраснейшие сочинения. . . я всегда буду мнения,
что надобно презирать подобные статьи. . . Всякий знает, что появившиеся до
сих пор трактаты о причинах теплоты еще не разъяснили вполне этого предмета. . .
Вас нельзя не поблагодарить за то, что вы рассеяли мрак, покрывавший доселе
этот вопрос. . . Я передал ваш мемуары профессору Формою, который мне обещал
поместить ваше возражение во французском журнале.
В одном из писем
в Петербург
Эйлер дал лестный отзыв о работах Ломоносова. Совсем
