самого бегущем и
вместо вожда
камень по водам имеющем. Не ясно ли видите, что один почти выше смертных
жребия поставлен, другой едва только от бессловесных животных разнится; один
ясного познания приятным сиянием увеселяется, другой в мрачной ночи
невежества едва бытие свое видит? Толь великую приносит учение пользу, толь
светлыми лучами просвещает человеческий разум, толь приятно есть красоты его
наслаждение! Желал бы я вас ввести в великолепный храм сего человеческого
благополучия,
желал бы вам показать в нем подробно проницанием остроумия и неусыпным
рачением премудрых и трудолюбивых мужей изобретенные пресветлые
украшения, желал
бы удивить вас многообразными их отменами, увеселить восхищающим изрядством и
привлещи к ним неоцененною пользою, но к исполнению такового предприятия
требуется больше[е] моего разумение, большее моего красноречие, большее
время потребно, нежели к совершению сего намерения позволяется. Того ради
прошу, последуйте за мною мысльми вашими в един токмо внутренний чертог сего
великого здания, в котором потщусь вам кратко показать некоторые сокровища
богатыя натуры и объявить употребление и пользу тех перемен и явлений, которые
в них химия производит. В показании и изъяснении оных ежели слово мое где
недовольно будет, собственною ума вашего остротою наградите.
Учением
приобретенные познания
разделяются на науки и художества. Науки подают ясное о вещах понятие и
открывают
потаенные действий и свойств причины; художества к приумножению человеческой
пользы оные употребляют. Науки довольствуют врожденное и вкорененное в нас
любопытство; художества снисканием прибытка увеселяют. Науки художествам
путь показывают; художества происхождение наук ускоряют. Обой общею пользою
согласно служат. В обоих сих коль велико и коль необходимо есть употребление
химии, ясно показывает исследование натуры
