и
многие в жизни человеческой
преполезные художества.
Натуральные вещи
рассматривая, двоякого
рода свойства в них находим. Одни ясно и подробно понимаем, другие хотя ясно
в уме представляем, однако подробно изобразить не можем. Первого рода суть
величина, вид, движение и положение целой вещи, второго —
цвет, вкус, запах,
лекарственные силы и прочие. Первые чрез геометрию точно размерить и чрез
механику определить можно; при других такой подробности просто употребить
нельзя, для того что первые в телах видимых и осязаемых, другие в тончайших и
от чувств наших удаленных частицах свое основание имеют. Но к точному и
подробному познанию какой-нибудь вещи должно знать части, которые оную
составляют. Ибо как можем рассуждать о теле человеческом, не зная ни
сложения костей и составов для его укрепления, ни союза, ни положения мышцей
для движения, ни распростертия нервов для чувствования, ни расположения
внутренностей для приуготовления питательных соков, ни протяжения жил для
обращения крови, ни прочих органов сего чудного строения? Равным образом и
вышепоказан-ных второго рода качеств подробного понятия иметь невозможно, не
исследовав самых малейших и неразделимых частиц, от коих они происходят и
которых познание толь нужно есть испытателям натуры, как сами оные частицы к
составлению тел необходимо потребны. И хотя в нынешние веки изобретенные
микроскопы силу зрения нашего так увеличили, что в едва видимой пылинке весьма
многие части ясно распознать можно, однако сии полезные инструменты служат
только к исследованию органических частей, каковы суть весьма тонкие и
невидимые простым глазом пузырьки и трубочки, составляющие твердые части
животных и растущих вещей, а тех частиц, из которых состоят смешанные
материи, особливо зрению представить не могут. Например, через химию
известно, что в киноваре есть ртуть и в квас