сыне
своем Петре Первом; раньше
они намерены были заточить ее в монастырь.
В течение трех
дней, когда
длился этот бунт, стрельцы подчеркивали в своих речах, что они действуют
только во имя царя Ивана Алексеевича, хотя они обращали весьма мало внимания
на его приказания и руководились только своей прихотью и яростью. Они
утверждали, что если бы медлили с исполнением своего замысла, то сами
рисковали бы жизнью, так как было принято решение вооружить всех слуг боярских,
число которых превосходило число стрельцов по крайней мере вчетверо; это
вызвало бы еще большую резню, и, может быть, тогда вся Москва была бы
уничтожена огнем и мечом.
17/28 мая к
вечеру стрельцы
объявили, что разрешают всем забрать своих покойников и похоронить их, что и
было немедленно сделано. На большой площади остались только тела Ивана
Кирилловича Нарышкина, доктора Даниила, его сына и доктора Гутменша. Это
показывает, что дух стрельцов уже немного смягчился, так как еще утром они
заявляли, что бросят все трупы в топь за городом на съедение собакам.
Во время этого
великого
смятения никто не смел сказать стрельцам ни одного неприятного слова, не
рискуя жизнью. Когда они хотели войти в какой-нибудь дом, приходилось сразу
открывать перед ними двери, угощать пивом и водкой и давать столько
денег, сколько
они требовали. 15
18/29
мая16 были
провозглашены царями Иван Алексеевич вместе с братом Петром
Алексеевичем, причем
на первом месте стоял Иван. Бояре из партии Петра, испуганные трагическими
событиями, происходившими у них на глазах, были принуждены присягать царю
Ивану Алексеевичу. Стрельцы доверили правление царевне Софье. Так кончился
первый бунт. Царевна поручила князю Хованскому и его сыну Андрею управление
Стрелецким приказом и в другие приказы и канцелярии посадила преданных ей бояр.