настырские крестьяне и
укрывавшиеся в Соловках после казни Степана Разина участники происходившей под
его предводительством крестьянской войны, восстание приобрело
антикрепостнический характер и было подавлено московским правительством только
в 1677 г. после продолжавшихся несколько лет военных действий
(Соловьев, кн. III, стлб. 205—206, 287—290, 331—336;
Досифей, ч. I, стр. 148—167; Мелетий, стр. 201—233). В поморских
раскольничьих
скитах стали слагаться затем легенды об упомянутых Ломоносовым «мнимых
чудесах», происходивших будто бы в осажденном царскими войсками монастыре
(Досифей, ч. I, стр. 167—168). —«Каменны перед стеной валы» — верная
историческая деталь: в 1674 г. московский воевода И. Мещеринов, «подступив
под Соловецкий монастырь, окопался шанцами» и построил вблизи монастыря 13
городков, т. е. батарей и брустверов (там же, стр. 165—166).
34 Леклерк неправ, упрекая Ломоносова в том, что
он
«неудачно выбрал
тему для беседы своего героя с настоятелем монастыря» (М. le
Clerc. Histoire
physique, morale, civile et politique de la Russie moderne, t. I, Paris [M.
Ле-
клерк. История физическая, нравственная и политическая новой России,
т. I, Париж] 1783, стр. 143). Ломоносов внимательно прислушивался и тут
к голосу тех источников, какие были у него в распоряжении. Содержание
бесед Петра I с архимандритом Фирсом нам неизвестно, но и холмогорский
и соловецкий летописцы сообщают, что царь дважды посетил настоятеля
в его келье и провел там немало
времени, причем просматривал документы
монастырского архива (ср. Летописец Соловецкого монастыря. М„ 1790,
стр. 68—75); а из других показаний того же холмогорского летописца мы
знаем, каковы бывали в подобных случаях речи Петра: он беседовал
«о царственных бытностях и болярских великих людей, также и о мирских
простых людех, и в работе пребывающих, и о домовном, и о всяком заво-
дов здании, многоразумно; также и о водяном путешествии морском и реч-
ном, кораблями и всякими судами многим искусством» (Новиков, стр. 29,
99, 101; Досифей, ч. I, стр. 178—179). Вполне вероятно, что в
Соловках!
где все напоминало о недавнем восстании, Петр, перелистывая архивные
рукописи и беседуя о «царственных бытностях», мог заговорить и о тех
мятежах, которые «мрачили» его детство и юность.
35 Т. е. девять муз.
36 Как было указано еще М. И. Сухомлиновым
(Акад. изд. ,
т. II,
стр. 290—291 втор, паг. ), Ломоносов развивает в этом случае мысль,
выраженную Вольтером в статье: «Idee de la Henriade» — «Замысел Ген-
риады» (La Henriade, de M. de Voltaire. Paris [Генриада г-на де Вольтера.
Париж], 1730, стр. 3), но у Вольтера нет такого прямого и резкого, как
у Ломоносова, выпада против тех, кто хвалится «заслугами отцев, отнюдь
отеческих достоинств не имев». Несколько иные суждения по тем же во-
просам были высказаны Ломоносовым, как отметил Сухомлинов же,
