М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 10 СЛУЖΕБΗЫΕ ДОКУМЕНТЫ, ПИСЬМА

которые и ответил, однако писем Делиля «у себя не оставил, не рассуждая о них, чтоб тому достойны были». Миллер сообщал, что Делиль просил в этих письмах переслать ему оставленные им у Миллера документы, касаю­щиеся Академии Наук. Про эти документы Миллер говорил в своем доно-шении, что они «прежних времян», а «для нынешнего времени весьма не важного содержания», но что тем не менее он, Миллер, этих документов Де-лилю не послал (там же, л. 32).

Спустя некоторое время, видимо, в сентябре 1748 г. , одно из упомяну­тых Миллером писем Делиля, отправленное последним из Риги 30 мая 1747 г. , стало каким-то образом известно Академической канцелярии. В этом письме Делиль писал Миллеру: «С того времени, как я имел счастье в последний раз говорить с вами при прощании, переменил я мое намерение, касающееся до манускриптов, которые вначале я вам вручил. Мне показалось полезнее употребление из оного сделать вне государства. Того ради, сыскав способ положить оные в безопасных руках, принимаю теперь смелость просить вас, чтобы вы вручителю сего письма пожаловали отдали всю оную связку, которая у вас в руках, связав снурками и запеча­тав. Оная будет соединена со всеми другими и служить будет к нашему предприятию, о котором мы довольно согласились» (там же, ф. 21, оп. 6, № 4).

Из этого письма следовало, таким образом, что у Миллера с Делилем существовало тайное соглашение относительно какого-то совместного пред­приятия, связанного с хранившимися у Миллера материалами Делиля, и что в своем недавнем доношении на имя Академической канцелярии Миллер это скрыл. Если учесть ходившие в городе слухи о шпионской деятельности Де­лиля (основательность этих слухов теперь доказана) и если принять во вни­мание, что 1748 год был годом разрыва дипломатических отношений между Россией и Францией, то станет понятна та тревога, которую возбудил этот эпизод.

18 октября 1748 г. состоялось определение Академической канцелярии за подписью президента Академии Наук Разумовского о назначении «в Кан­целярию для заседания» по делу о переписке Миллера с Делилем академи­ков Штелина, Винсгейма, Штрубе, Тредиаковского и Ломоносова, «которым присутствовать по сему делу в Канцелярии с другими Канцелярии Академи­ческой членами: советником Шумахером и г. асессором Тепловым». В при­сутствии «сего полного собрания» было предписано учинить Миллеру допрос (ААН, ф. 21, оп. 6, № 4, л. 1).

На другой день, 19 октября, Канцелярия в этом временно расширен­ном составе приступила к следствию. В ходе следствия едва ли не наиболее деятельная роль принадлежала Ломоносову. Нет сомнения, что он прини­мал ближайшее участие и в составлении тех документов, которые отражали отдельные этапы следствия.