которые Шумахер оказывал лицам,
в той или иной мере близким к русскому императорскому двору, можно найти в
сохранившейся частично переписке Шумахера с такими, например, людьми, как
лифляндский губернатор кн. П. А. Голицын, адмирал
гр. Н. Ф. Головин, фельдмаршал
гр. Б. Х. Миних, фельдмаршал гр. Я. В. Брюс, вице-президент Коллегии
иностранных дел бар. А. И. Остерман и др. (ААН, ф. 121, оп. 1, № 3 и
оп. 2, №№ 55, 56, 109 и
130). «Доверенность», т. е. доверие, Блюментроста
Шумахер завоевал в такой степени, что Блюментрост, уезжая в начале 1728 г. в
Москву, официально уполномочил Шумахера «все дела академические и
канцелярские управлять и крепить» (Материалы, т. I, стр. 345). Сразу же
затем «воспоследовали неудовольствия и жалобы» профессоров на Шумахера
(ср. Пекарский,
I, стр. 21—23).
К § 3. Г. Ф. Миллеру едва
исполнилось двадцать лет, и
он не кончил еще университетского курса в Лейпциге, когда в 1725 г. по
предложению профессора И. П. Коля приехал в Петербург. Зачисленный в штат
Академии Наук со званием студента, он первые два года занимался преподаванием
в Академической гимназии, а с начала 1728 г. стал принимать участие в
административной жизни Академии и к концу 1729 г. , помогая
Шумахеру, сблизился
с ним уже настолько, что во время отлучек Шумахера выступал в качестве его
заместителя (там же, стр. 310—312). — Ломоносов совершенно прав, когда
говорит, что Канцелярия Академии Наук возникла «безо всякого формального
учреждения и указа»; можно было бы добавить: и вопреки воле основателя
Академии, Петра I, который намечал иной порядок управления Академией и
ведения ее делопооизводства и хозяйственных дел (Материалы
т. I, стр. 17, 19,
21 и 22).
К
§ 4. Первая, насколько
известно, жалоба профессоров на Шумахера относится к 1729 г. и была подана
президенту Академии (Пекарский, I, стр. 10), вторая в том же году была
обращена к Петру II (там же, стр. XLVIII), третья в начале 1733
г. адресована
в Сенат (там же, стр. L). Все три оставлены без последствий
(ср. Материалы, т. I,
стр. 529—532). — Из восьми профессоров первого призыва, прибывших в
Петербург в 1725 г. , шестеро, т. е. 75% всего их числа, выбыли из состава
Академии на протяжении первых восьми лет ее существования; причиной их ухода
были почти во всех случаях недоразумения с Шумахером, который не только не
пытался удержать ученых в академическом штате, но, наоборот, всячески
ускорял увольнение их в отставку (там же, стр. 24, 74—75, 78, 107—109).
К § 5. Говоря об
обстоятельствах, предшествовавших назначению Миллера профессором, Ломоносов
положился, очевидно, всецело на официальное показание Шумахера, данное
последним в 1747 г. в одном из его ответов на жалобы профессоров
(Материалы, т.
VIII, стр. 690). Однако это показание Шумахера, которое Ломоносов, а
вслед за ним и П. П. Пекарский (Пекарский, I, стр. 312—313) повторили
почти дословно, не вполне
