М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 10 СЛУЖΕБΗЫΕ ДОКУМЕНТЫ, ПИСЬМА

соответствует действительности. Сообщая, что кандидатура Миллера в про-фессоры была будто бы отклонена профессорами, Шумахер ссылается на протоколы Академической канцелярии и Академического собрания. Ни те, ни другие (за 1730 г. ) до нас не дошли: протоколы Академического собра­ния были утеряны еще в XVIII в. (ААН, ф. 21, оп. 1, № 1, тетрадь IV, л. 8). Умалчивает об этом и сам Миллер, который в своей «Истории Акаде­мии Наук» довольно подробно рассказывает, как происходило его назначение профессором истории (там же, л. 8 об. ). На этот туманный эпизод проли­вает некоторый свет еще не опубликованная и не использованная истори­ками копия протокола Академического собрания от 27 июля 1730 г. , восходящая бесспорно к XVIII в. (неясный водяной знак на бумаге может быть прочитан как «1771»; подлинник, как и все протоколы за время с 29 октября 1728 г. по 11 сентября 1730 г. , не сохранился), никем, правда, не заверенная, но не вызывающая никаких подозрений (там же, разр. I, оп. 92, № 33). Из этой копии видно, что 27 июля 1730 г. состоя­лось чрезвычайное собрание всех профессоров, посвященное обсуждению предложенных Блюментростом кандидатур, причем все пять кандидатов, а именно Л. Эйлер, И. Г. Гмелин, Г. В. Крафт, И. Вейтбрехт и Г. Ф. Мил­лер, были единогласно признаны пригодными для замещения соответствую­щих академических кафедр со званием экстраординарных профессоров. Таким образом, сообщение Шумахера с формальной стороны неточно. Од­нако из той же копии протокола явствует, что если первые четыре канди­дата рассматривались как уже сложившиеся ученые, безусловно достойные профессорского звания, то кандидатура Миллера вызвала сомнения. В при­ложенной к протоколу упомянутого заседания записке профессора Г. Б. Бюльфингера, датированной тем же числом, что и протокол вслед за вполне положительными научными характеристиками первых четырех канди­датов, дана следующая, весьма сдержанная и уклончивая характеристика Миллера: «Хоть г. Герард-Фридрих Мюллер и не читал еще до сих пор в Академическом собрании никаких своих исследований, так как его работы собственно к тому и не клонятся, однако же составленные и напечатанные им еженедельные „Примечания" успели дать достаточное представление об его начитанности в области истории, о ловкости его изложения об его прилежании и об умении пользоваться здешней Библиотекой. Можно по­этому надеяться что если эта прекрасная возможность за ним сохранится, если повседневной работы у него поубавится и если, вследствие этого, у него освободится больше времени для приватного изучения истории то изучая ее таким образом он сумеет выдвинуться в каковых целях ему можно было бы доверить кафедру истории» Через неделю после упомянутого чрезвычайного собрания профессоров МІиллер уехал за границу. Нет сомне­ния что эта близость двух дат не случайна* с тем и было созвано собра­ние именно в данный день чтобы ІѴІиллер мог посетить иностранные уни­верситеты ужіе в звании профессора