М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 10 СЛУЖΕБΗЫΕ ДОКУМЕНТЫ, ПИСЬМА

л. 11) и расходовались им недобросовестно. Ученики обвиняли его в вооов-стве (Материалы, т. III, стр. 240—242). В декабре 1736 г. Фельтен вызы­вался в Сенат, где его спрашивали, «для чего учеников обижают и им настоящего платья и прочего не дают, а в расход на них пишут излишнее и их бьют?» («Записки ими. Академии Наук», т. XII, СПб. , 1867, прилож. № 5, стр. 25—26). Часть денег, отпущенных на заграничную командировку Ломоносова и двух его спутников, была действительно израсходована на другие академические нужды (ААН, ф. 3, оп. 1, № 1044, л. 209 об. ), а отъезд Ломоносова из Петербурга состоялся лишь 8 сентября того же года. Из-за сильного шторма корабль через двое суток вернулся назад и только 23 октября вышел из Кронштадта в море (Куник, I, стр. 108).

К § 12. Финансовое положение Академии Наук в первые 25 лет ее су­ществования охарактеризовано Ломоносовым правильно (см. Пекарский, I, стр. XLIV—XLV, XLVII—XLVIII). Говоря о сумме сверхсметных ассигнований, полученных Академией в 1730-х годах, Ломоносов основы­вался, по-видимому, на сведениях А. К. Нартова (Материалы, т. V, стр. 758). П. П. Пекарский указывает меньшую сумму — 60 000 р. (Пекар­ский, I, стр. LIII—LV). Трудно сказать, что понимал Ломоносов под сло­вами «печатание книг заморских», — перепечатку ли книг, изданных за гра­ницей, или же печатание книг, написанных в России, но на иностранных языках. Академическая типография занималась и тем, и другим, причем, однако, случаи перепечатки книг, выпущенных за рубежом, были сравни­тельно редки (см. , например, ААН, ф. 3, оп. 1, № 74, лл. 113—115; №85, лл. 16—17; № 100, лл. 62—65; № 109, лл. 252—253). Ломоносов совер­шенно прав, утверждая, что как печатание книг на иностранных языках, так и торговля ими составляли своего рода монополию Академии Наук.

К § 13. Бедственное положение присланных из Москвы учеников засви­детельствовано их собственными жалобами и многочисленными заявлениями надзиравшего за ними одно время адъюнкта В. Е. Адодурова (см. ААН, ф. 3, оп. 1, № 18, лл. 140, 158, 175, 216, 220, 277 и др. ), который писал в июне 1737 г. , что «оные ученики как в платье, так и в прочих нужных вещах претерпевали крайнюю скудость и для того принуждены были свое учение по большой части оставить». — «Не токмо платья и обуви, но и дневной не имеем пищи», — жаловались чуть не каждый месяц ученики. — Рассказ Ломоносова о подаче ими жалобы в Сенат вполне точен: жалоба была подана 16 ноября 1736 г. (Материалы, т. III, стр. 240—241). 17 того же ноября Шумахер распорядился: «За оболгание Правитель­ствующего Сената» и за другие «самовольные, предерзостные, без ведома Академии учиненные поступки» двоих жалобщиков «при собрании всех учеников бить батожьем нещадно» (там же, стр. 242—243). «Чувствитель­ный выговор» был объявлен Шумахеру Сенатом 19 того же ноября (там же, стр. 248; подробнее см. ААН, ф. 3, оп. 1, № 25, лл. 58—77).