шимми возможностями нашей
первой гранильной фабрики, которая начала работать во флорентийской манере
именно в это время, используя чудесные уральские яшмы. 1 В Эрмитаже
хранятся первоначальные работы Петергофа по части флорентийской мозаики. Среди
них Огнедышащая гора с ярким потоком лавы: волнистая лента красной яшмы врезана
в силуэт вулкана из серо-зеленой балканской яшмы. Очевидна аналогия с
Огнедышащей
горой мозаикой из смальт, набранной учениками Ломоносова на Усть-Рудицкой
фабрике в 1755 г. см. Каталог.
При сем обложенные рамами
флорентийской работы картины
имея честь представить . . . , писал Ломоносов М. И. Воронцову 19 ноября
1754 г.
О каких именно флорентийских
мозаиках идет здесь речь сказать трудно. Во всяком случае, эти слова
ломоносовского-письма
устанавливают причастность Ломоносова и к мозаичным работам из цветных камней.
Ломоносовской
стеклянной
посуды и других изделий, в таком изобилии указанных в фабричных документах, мы
не представляем. Если можем еще вообразить ее окраску, по аналогии с
великолепием Ломоносовских смальт, то нет никаких представлений о формах этих
вещей. Единственная известная усть-рудицкая вещь накладка на письма из
стеклянной массы, имитирующей красную яшму, собственность семьи потомков
Ломоносова Котляровских в Москве, чрезвычайно проста. Это гладкая плитка
11x6.
7 см с вклеенной граненой грушевидной ручкой. Где остальные вещи Возможно, что
все они погибли непрочные и не охраняемые в быту: вернее, мы не узнаем их
среди подобных позднейших изделий, так как формы стиля рокайль в прикладном
искусстве в России удержались до конца XVIII в.
В.. К. Макаров. Цветной камень в Эрмитаже. Л. ,
1938, стр. 17.
архив князя
Воронцова, т. IV, стр. 483. СЛ, т. VIII,
стр. 175.
Порошин записал в своем
дневнике в 1764 г. , что Алексей Орлов подарил семилетнему в. к. Павлу
Петровичу конский
