демией. Корф не только не внял этим
доводам, но стал выказывать особое расположение Шумахеру.
Корф не мог не
заметить, в
каком запущенном состоянии находилась Академия и в особенности подготовка новых
специалистов. Его осенила благая мысль набрать для пополнения опустевшей
академической гимназии и университета учеников из монастырских школ, о чем он
и сделал в 1735 году представление в сенат. Сенат издал надлежащий
указ, который
возымел действие и в Спасских школах. 23 декабря 1735 года отставной поручик
Попов повез избранников на санях в Петербург, куда благополучно доставил их 1
января.
Новоприбывших
учеников приняли
со снисходительной важностью. 27 января 1736 года Корф распорядился выдать
академическому эконому Матиасу Фельтеду сто рублей на покупку им
постелей, столов
и стульев и прочего, что потребно. Для них приобрели простые кровати по
тринадцать копеек штука, выдали каждому по паре простых смазных сапог и паре
башмаков, шерстяные и гарусные чулки, немного полотна на рубахи и постельное
белье, редкий и частый гребень и кусок ваксы. Им отвели сперва покои при
самой Академии, а потом наняли для них на Васильевском острове новгородских
семи монастырей дом, где было устроено общежитие. Пропитанием учеников ведал
эконом Матиас Фельтен. Общее смотрение было поручено адъюнкту Адодурову.
3 февраля штатс-
контора
отпустила на их содержание 360 рублей до будущего указу. Но деньги эти
растаяли, как дым. Эконом Фельтен писал все новые счета на покрытие
понесенных им издержек. Но студенты не видели, на что уходят
деньги, бедствовали
и, наконец, в октябре 1736 года отважились обратиться в сенат с просьбой
определенную им от Академии наук сумму давать им на руки, а не эконому понеже
и ныне от него. . . как в пище, так и содержанию нашему в принадлежащих вещах
не малую претерпевали нужду. Особенно их возмущало, что за стол было
поставлено по пяти рублей с каждого в месяц. А студенты жаловались, что они
голодают
