мшимся из-за границы студентам
Ломоносову, Виноградову и Фрейзеру тянулось медленно. Еще в конце августа
1741 года они подали на суд академиков свои специмены ученые сочинения на
латинском языке. Их разбирали на Академической конференции, заняв этим
несколько заседаний.
Студенты
волновались и с
нетерпением ждали отзыва конференции. 8 января самый нетерпеливый из них
ударил челом на высочайшее имя, как тогда полагалось писать прошение в сенат:
тем
чином пожаловать которого Императорская Академия Наук меня по моим наукам
удостоит.
На это
прошение, не доводя
дело до сената, Шумахер наложил резолюцию: до дальнего указа из Пр. Сената, и
нарочного Академии определения, быть ему Ломоносову
Адъюнктом физического класса. А жалованья определяется ему с 1742 году Генваря
с 1 числа по 360 Рублев на год, счисляя в то число квартиру, дрова и свечи, о
чем заготовить определение. Генваря 7 дня 1742 году. Шумахер.
Внезапное
воцарение Елизаветы
было большой неприятностью для Шумахера. Но он не пал духом Первым его делом
было уничтожить по возможности все экземпляры злополучного номера Примечаний к
Ведомостям с описанием Палат, а затем видоизменить само издание. Посвящение
Анне Леопольдовне было безжалостно вырвано и заменено другим. На фронтисписе
выскоблено имя Анны и оттиснуто Елизавет. Что же касается изображенной на нем
Минервы, то портретное ее сходство с Анной Леопольдовной было так
незначительно, что она могла сойти за простую аллегорическую фигуру или даже
за самою Елизавету, которой теперь и решил поднести свое издание
верноподданный Шумахер. А за сим он удвоил свою осторожность.
Шумахер по-
прежнему
рассчитывал на Ломоносова по части придворных услуг. Близилась коронация
Елизаветы, назначенная на 25 апреля. В Москву отправился академик Якоби
Шмелин,
чье присутствие требовалось везде, где нужно было пышное декоративное
убранствоиллюминация,
фейерверк и тоже
