Духовенство ж могло
красоваться пышными бородами совершенно безубыточно. В него-то главным образом
и метит Ломоносов.
Корень действий
невозможных, О,
завеса мнений ложных
восклицает Ломоносов, обращаясь к
бороде, которая
становится для него символом воинствующего невежества и ожесточенного фанатизма.
Ломоносов не забывает и вопрос о множестве населенных миров, столь
беспокоивший синод, представляя дело так, что и на других мирах фанатики и
невежды
воюют с наукой:
Если
правда, что планеты Нашему
подобны светы, Кочне 1 в оных мудрецы И всех пуще там жрецы Уверяют
бородою, Что нас нет здесь головою, Скажет кто: мы вправду тут В стробе там
того сожгут.
1Конче конечно.
2Шпински насмешливо, язвительно.
Это злое и меткое
сатирическое
стихотворение, да еще снабженное озорным припевом, подсмеивающимся над самим
таинством
крещения, в котором не принимает участия столь благочестивая борода, вызвало
бешеное раздражение духовенства. А так как в авторстве Ломоносова
почти ни у кого не было сомнения, то он был вызван на заседание
синода. Ломоносов,
явившись на сонмище иерархов, ко всеобщему изумлению, и не вздумал
отпираться и сперва начал оной пасквиль шпионски 2 защищать, а
потом сверх всякого чаяния, сам себя тому пасквильному сочинению автором
оказал, ибо в глаза пред синодальными членами таковые ругательства и укоризны
на всех духовных за бороды их
произносил, каковых от доброго и сущего христианина надеяться отнюдь не можно.
