ми
убедили Фридриха, как он
жестоко ошибся в своих расчетах. Он не учел высокого патриотизма рядового
русского солдата, так как патриотизм вообще не принимался им во внимание и был
чужд его наемным войскам. Русские войска дрались, как львы, и вырывали у
пруссаков одну победу за другой. Победа сия, писал после битвы у
Г:росс-Егерсдорфа
участник войны Андрей Болото, одержанабыла не искусством наших
полководцев, которого
и в помине не было, а паче отменною храбростью наших войск.
Ломоносов
пристально следил за
событиями Семилетней войны и с ликованием откликался на русские победы. Его
оды, написанные в это время, полны патриотического одушевления. Он славит
мужественного Петра Салтыкова, генерала петровской школы, который принял
командование после того, как были отстранены граф Фермер и другие
иностранцы, игравшие
на руку Фридриху:
Стремится
сердце Салтыкова, , Дабы
коварна мочь сломить. Ни Польские леса глубоки, Ни горы Шленские высоки В
защиту не стоят врагам. . .
Ломоносов вместе с
русскими
войсками как бы присутствует на полях сражения. Он видит, как
Бегущих горды
Пруссов плечи И
обращенные хребты Подвержены кровавой сечи, Главы валятся как листы.
И
вот уже.
За Вислой и за Квартой грады Падения
или отрады От воли
Рисской власти ждут; И сердце гордого Берлина, Неистового
исполина, Перуны, близь
гремя, трясут. . .
Одна за другой
следуют
блестящие победы русского оружия при Цорндорфе 1758, Пальциге
и Кунерсдорфе
1759, взятие Берлина 1760
