истинной теории течения моря и изучения
явлений
земного магнетизма. Ломоносов полагает, что если бы мореплаватели часто и
точно определяли величины отклонения и наклонения магнитной стрелки, то физики
сумели бы вывести соответствующие законы. Однако бесчисленное множество по
всем открытым морям и к страннолюбивым берегам плавает, но только ради
прибытков, не ради науки. Ломоносов впервые с большой проницательностью и
убежденностью поставил вопрос о необходимости специального научного изучения
морей и океанов. Он говорит о создании русской мореплавательской
Академии научно-исследовательского
учреждения, где на глубокой физико-математической основе изучались бы вопросы,
связанные с морем и кораблевождением.
Мореплавательное
дело, толь
важное до сего времени, почти одною практикою производится, пишет он, ибо
хотя академии и училища к обучению морского дела учреждены с пользою, однако в
них тому только обучают, что уже известно для того, чтобы молодые люди в сем
знании, получив надлежащее искусство, заменяли престарелых на их места
вступая. А о таковых учреждениях, кои бы из людей состояли, в математике, а
особливо в астрономии, гидрографии и механике искусных, и о том единственно
старались, чтобы новыми полезными изобретениями безопасность мореплавания
умножить, никто, сколько мне известно, постоянного не предпринимал попечения.
Великий
гуманист, помышляющий
прежде всего о мире, а не о войне, он с сожалением говорит: О есть ли бы оные
труды, попечения, иждивения и несчетное многолюдство, которые война похищает
и истребляет, в пользу мирного и ученого мореплавания употреблены были; то бы
не токмо неизвестные еще в обитаемом свете земли, не токмо под неприступными
полюсами со льдами соединенные береги, открыты; но и дна бы морского
тайны, рачительным
человеческим сниканием, кажется исследованы бы были. , и день бы учений колика
яснее воссиял бы откровением новых естественных таинств.
